Однажды было заключено соглашение о направлении целой группы тайваньцев для тренировки в Израиль. Это было плохим компромиссом. Они попросили Моссад направить к ним израильских полицейских. Эту идею отклонили. Вместо этого в Израиле прошла обучение тайваньская группа по методу «Невиот». Ее научили получать информацию от «неживых» объектов.

В это же время к нам постоянно приезжали и разные группы африканцев, которым предлагались разнообразные услуги. По особой просьбе Ами я остался в его отделе на два месяца больше – для меня это было комплиментом и полезным замечанием в моем досье.

Я никогда – ни раньше, ни позже – не видел, как такие огромные суммы денег мгновенно переходят из рук в руки и все это у столь многих людей, как это было в отделе Ами. Моссад рассматривал все эти договора как установление связи с разными странами, которые однажды смогут перерасти в дипломатические отношения. А коммерсанты, конечно, смотрели на все с точки зрения прибыли. Они все получали свои неплохие проценты.

Моим последним заданием у Ами было сопровождать на протяжении четырех дней мужчину и женщину из коммунистического Китая, которые хотели купить радиоэлектронное оборудование.

Они очень злились из-за того, что им показывали приборы худшего качества, чем те, что у них уже были. Они жаловались: «Что это вы нам пытаетесь продать, носки?» Это мне показалось смешным, потому что я всегда говорил: если бы мы смогли продавать китайской армии носки, у нашей экономики не было бы никаких проблем. Тогда у нас носки вязали бы все.

Но с этой парой китайцев действительно обращались скверно, и только потому, что Ами полагал, что у них недостаточно высокое положение. Он принимал решения внешнеполитического значения исключительно сам, никого не спрашивая. Это было поразительно. Всю жизнь Ами работал на правительство и получал свою зарплату чиновника от правительства. Но жил он в настоящем поместье под Тель-Авивом с огромной виллой и собственным маленьким лесом. Мы иногда останавливались там на выходные, если приходилось поработать, и всегда встречали там бизнесменов, расхаживающих по лужайке, и всегда обильно жарилось мясо на шампурах. Я однажды спросил его: «Откуда у тебя деньги на все это?» А он ответил: «Упорно работай, экономь и все получиться. « Так, видимо, оно и было.

Затем меня перевели в подотдел Бенилюкс отдела «Цомет» (вербовочный отдел). Там мне пришлось проверять датские визовые анкеты.

Подотделы «Цомет» служат для обслуживания резидентур, не для инструктирования и управления. В «Цомет» боссом является резидент и по рангу в большинстве случаев он стоит не ниже начальника сектора, которому он организационно подчиняется. (Это совсем не так, как в «Кайсарут», где я работал до того. Там решения принимаются в подотделах. Потому старший офицер связи резидентуры в Лондоне напрямую подчиняется начальнику английского подотдела в Тель-Авиве и полностью контролируется им.)

Сектор «С» «Цомет» состоит из нескольких подотделов. Я уже назвал подотдел Бенилюкс, занимающийся Бельгией, Нидерландами, Люксембургом, а также Скандинавией (с резидентурами в Брюсселе и Копенгагене), еще есть британский и французский подотделы с резидентурами в Лондоне, Париже и Марселе.

Второй большой сектор «В» включает итальянский подотдел с резидентурами в Риме и Милане, немецкий и австрийский отдел с резидентурой в Гамбурге (позднее переведена в Берлин) и отдел «прыгунов» с резидентурой в самом Израиле, где работают «катса», которые при необходимости выезжают в Грецию, Турцию, Египет и Испанию.

Резидент имеет тот же ранг, что и руководитель сектора и имеет право в случае необходимости обращаться прямо к начальнику отдела через его голову. Эта структура субординации оказалась довольно непрочной, потому что если и это обращение не увенчалось бы успехом, резидент мог выйти и на шефа управления в Европе в Брюсселе. Как офицер на заграничной службе он даже был по своему положению выше начальника отдела. Это была постоянная борьба, и при каждом кадровом изменении смещались и центры власти.

В Моссад нет приказов в обычном смысле слова. Приказы не нравятся, они раздражают. Прежде всего, никого не следует злить, а во-вторых, никто на самом деле не обязан делать то, что от него требуют. У большинства людей в Моссад есть в «конюшне» два «коня» («конем» называют влиятельного человека, оказывающего кому-либо протекцию) – один видимый и один скрытый. Первый помог поступить на службу и сделать карьеру, а второй, секретный, поможет вытащить из дерьма. Потому и происходит постоянная борьба, чтобы выяснить, кто выше кого и почему.

Однажды один наш агент – ассистент военно-воздушного атташе сирийского посольства в Париже по компьютерной связи сообщил, что в Европу приезжает главнокомандующий ВВС Сирии (он же и начальник сирийской военной разведки), чтобы купить себе дорогую мебель. В штаб-квартире Моссад тут же возникла идея подсунуть ему «говорящую» мебель, т. е. оснащенную подслушивающими устройствами.

Компьютер выдал список всех занимающихся мебелью «сайанов» в Европе. Был составлен план по изготовлению для обновленного бюро в штабе сирийской авиации «говорящего стола». Лондонская резидентура послала одного «катса» в Париж, чтобы все подготовить, хотя Моссад знал, что генерал собирается купить мебель в Бельгии, а не во Франции (почему – они не знали).