– Я помахала ей, когда шла мимо, – ответила Нэн.

– Проходите, – пригласил его Джуд. – Нэн говорила, у вас есть ко мне вопросы.

– Мне следовало бы арестовать вас, – заявил инспектор Квинн. Пульс Джуда участился, но он спросил ровным и спокойным голосом:

– За что?

– За ваши последние три альбома, – ответил Квинн. – У меня две дочери, и они слушают их без перерыва на полной громкости. Стены трясутся, звенит посуда, а я чувствую, что вот-вот совершу преступление на бытовой почве. Понимаете? Учиню ужасное насилие над своими славными, веселыми дочками, которых при нормальных условиях я и пальцем не могу тронуть. – Квинн вздохнул, утер галстуком пот со лба, подошел к кровати. Он предложил Джуду пластинку жвачки, последнюю в упаковке, и, когда Джуд отказался, сунул ее в рот. – Ничего не поделаешь. Мы их любим, даже если порой они сводят нас с ума.

– Точно, – согласился Джуд.

– Всего пара вопросов, – приступил к делу Квинн и вытащил из внутреннего кармана куртки блокнот. – Начнем с вашей поездки на ферму отца. Судя по всему, вас сбил неизвестный автомобиль, так? Неудачный день для вас и для вашей подруги, прямо скажем. А потом на вас набросился собственный отец. Учитывая ваш вид и его состояние, он, вероятно, решил, что вы… ну, не знаю. Уголовник, желающий ограбить его. Или какой-нибудь злой дух. Тем не менее я не совсем понимаю, почему вы не обратились в больницу после того, как потеряли палец.

– Ну, – протянул Джуд, – мы уже были недалеко от отцовского дома, и я знал, что там живет моя тетка. Она фельдшер.

– Вот как? Опишите мне машину, которая на вас наехала.

– Это был небольшой грузовик, – сказал Джуд, не задумываясь. – Точнее, пикап.

Он взглянул на Теннесси. Она внимательно и серьезно вслушивалась в их беседу и еле заметно кивнула. Джуд перевел дыхание и начал врать.

Перед уходом, уже у самых дверей. Нэп задержалась и посмотрела на Джуда.

– Она очень красивая, – произнесла она. – И любит тебя. Это видно по тому, как она говорит о тебе. Я с ней беседовала. Всего пару минут, но… но все равно это видно. Джорджия, так ее зовут?

В глазах Нэн смешались смущение, боль и любовь. Она задала вопрос так, будто сама не знала, хочется ли ей услышать ответ.

– Мэрибет, – ответил Джуд твердо. – Ее зовут Мэрибет.

Через две недели они прилетели в Нью-Йорк, чтобы присутствовать на поминках Дэнни. Мэрибет набросила на шею черный шарф, подходивший к ее черным кружевным перчаткам. День был ветреный и холодный, но людей собралось много. Казалось, пришли все, с кем Дэнни хоть раз перебросился парой слов, посплетничал, поболтал по телефону, а таких было немало, и никто не ушел до конца церемонии, даже когда полил дождь.

Весной Джуд записал альбом – музыка без украшений, в основном акустика. Он пел о мертвых. Он пел о полуночных дорогах. На гитаре играл не он. Джуд мог только держать ритм. Ему нужно было поменять руки и брать аккорды левой рукой, как в детстве, но он еще не приноровился.

Диск продавался хорошо. Джуд не поехал в тур. В это время ему сделали сложную операцию на сердце.

Мэрибет стала учителем танцев в одном из спортивных клубов. На ее занятиях яблоку негде было упасть.

Мэрибет нашла на местной свалке реликтовый «додж чарджер» и купила его за три сотни долларов. Следующее лето Джуд провел во дворе – мокрый от пота, по пояс голый, он трудился над восстановлением машины. В дом он возвращался к вечеру, коричневый от загара. Мэрибет ждала его со стаканом свежего лимонада. Иногда они обменивались поцелуем – поцелуем со вкусом холодного сока и моторного масла. Это были любимые поцелуи Джуда.

Однажды в конце августа, уже под вечер, потный и разгоряченный Джуд вошел в дом и включил автоответчик. Он услышал сообщение от Нэн: есть какая-то важная информация и не может ли он срочно перезвонить ей в офис, в любое время. «Любое время» было как раз сейчас, и он набрал номер. Сидя на краю бывшего стола Дэнни, он ждал, пока секретарь соединит его с Нэн.

– Боюсь, на этого Джорджа Рюгера у меня ничего нет, – начала она без предисловий. – Ты хотел знать, не упоминалось ли его имя в связи с каким-нибудь уголовным преступлением за прошлый год. Ответ – нет. Может, располагая более подробной информацией о том, что именно тебя интересует в…

– Нет, не беспокойся об этом, – прервал ее Джуд. Значит, Рюгер не стал жаловаться властям. Так Джуд и предполагал. Если бы Рюгер добивался его ареста или подал на него иск, Джуд уже узнал бы об этом. Он и не ожидал, что Нэн что-нибудь найдет. Рюгер не мог говорить о том, что сделал с ним Джуд, не рискуя вытащить на свет свои отношения с Мэрибет. Ведь он спал с ней, когда она еще училась в школе. А Рюгер был, припомнил Джуд, какой-то шишкой среди местных политиков. Трудно будет собирать средства для партии, если его обвинят в совращении малолетних.

– А вот с Джессикой Прайс мне повезло больше.

– Да? – коротко спросил Джуд. От простого упоминания этого имени у него сводило живот.

Нэн заговорила притворно равнодушным тоном – слишком равнодушным, чтобы Джуд поверил в ее незаинтересованность.

– Прайс обвиняется в жестоком обращении с ребенком и принуждении его к сексу. Ребенок – ее собственная дочь, ты только подумай. Похоже, полицию вызвали после того, как эта Прайс въехала в кого-то на своей машине прямо перед своим домом, на скорости сорок миль в час. Когда полицейские прибыли на место, ее нашли за рулем без сознания. А в доме дочка с оружием в руке и с мертвой собакой.