Любые противоправные действия силовиков представляют собой исключения и нарушения и могут быть законно пресечены независимо от уровня, на котором они произошли. Вопрос только в исполнении законодательства, в силе государства и общества. Если сейчас действительно приходится страдать невинным от представителей силовиков, то это вина и беда каждого из нас: думайте, кого и как выбираете, заставляйте соблюдать и исправлять законы. Механизмы этих действий уже заложены даже в нынешних, еще далеко не безукоризненных, законодательствах. «С милицией бороться можно» — это и название статьи в популярном издании, и отражение реальности.

Проблема сегодняшней крымской, да и всей постсоветской жизни, наверное, заключается в том, что мафия, может быть, и не смогла бы интегрироваться в государство, зато государственные структуры активно интегрировали в себя многие элементы мафиозной реальности. Организованная преступность, своеобразный рецидив авторитарной власти, сама по себе вряд ли стала определяющей, по крайней мере в немусульманских странах, но ей навстречу двинулась чиновниче-политическая верхушка…

Милицейские облавы весны 1998-го почти парализовали деловую жизнь Крыма, а между тем чтото не очень много было слышно о том, что государство намерено хотя бы в какой-то мере улучшить атмосферу, в которой сегодня вынуждены работать предприниматели.

Весной 98-го милиция устроила большие разборки в «тени»; о том, чтобы убрать саму «тень», никто так и не подумал. А потому рано ставить точку в истории крымской мафии, к сожалению; быть может придет время, и придется писать о ней снова…

Одна только попытка создать книгу «Приватизация в России» породила невиданный со времен перестройки скандал. Что же говорить о самой приватизации, да еще в Крыму — курортной зоне с чрезвычайно ценными объектами недвижимости, да еще в общей атмосфере хозяйственного и криминального беспредела…

В общем, об этом в нескольких словах и не скажешь, а не говорить нельзя, все «серьезные люди» в этом участвуют, а со временем это вообще стало главной подоплекой криминальных и политических событий.

Начало официальной приватизации в 1995 году создало довольно пикантную ситуацию. Дело в том, что престижная крымская недвижимость, особенно в курортной зоне, за последние пять лет уже была фактически поделена между криминальными и предпринимательскими структурами. При этом многие из фактических хозяев недвижимости получили ее в обход закона и часто по заниженной стоимости.

Кстати, именно это проделал и лидер ПЭВ В. Шевьев, который, как руководитель АО «Селена», приватизировал в Симферополе двадцать объектов недвижимости. При этом доля госимущества в них была занижена как минимум в десять раз, в результате чего прибыль в основном уходила упомянутому акционерному обществу. Интересно, что документы на приватизацию подписал глава Железнодорожного райсовета города Аркадий Демиденко, впоследствии, не без помощи Шевьева, занявший пост председателя Совмина Крыма.

Кроме этого, различные ведомства передали АО «Селена» в безвозмездное пользование еще несколько зданий в крымской столице (не надо большой фантазии для того, чтобы вообразить, почему это их владельцы вдруг воспылали такой любовью к партии или ее боевому отряду. Старый принцип братвы: нечем платить — сбрасывай хату). Подобное делалось и другими влиятельными коммерческими структурами…

Бандиты и сами тянулись к теплым местечкам у ласкового моря, причем местечек с каждым годом становилось все меньше, а претендентов на них все больше.

О том, насколько ожесточенной была борьба за приморскую недвижимость, можно судить по истории, связанной — нет, не с Ялтой, там куда круче, а с маленьким, хотя хорошо известным многим исцеленным местными грязями городком Саки на пустынном юго-западном побережье полуострова.

Как и в крымской столице, в любом мало-мальски заметном населенном пункте были свои крутые. Были они и в Саки, курортном местечке неподалеку от Евпатории, причем, как и в Симферополе, жили они отнюдь не мирно. Заместитель директора частной фирмы «Новоторг» Сергей Штейнбук на протяжении длительного времени конфликтовал с генеральным директором МП «Лотос» Александром Савичем и его охранниками и компаньонами, Александром Бабенко, Владимиром и Александром Протасовыми.

Предмет разногласий был традиционным — бандиты никак не могли поделить сферы влияния в самом городе и районе. Штейнбук считал, что лотосовцы постоянно влезают в его дела и дела его бригады, грабят их точки.

Чаша же его терпения переполнилась, когда он узнал, что Савич со товарищи захотел выкупить недостроенный пансионат, принадлежавший харьковскому строительному объединению «Монолит», а также прибрать к рукам все сакское представительство упомянутого объединения. Незадолго до этого Штейнбук вложил в «Монолит» свои деньги и решил, что отвадит конкурентов любой ценой, даже ценой их полного уничтожения.

В апреле 1994 года Штейнбук нанял киллеров — жителей Севастополя Максима Арцюка и Олега Гопше, подвизавшихся в одной из севастопольских бригад. В мае они получили по автомату «АКС-74У» (5,45 мм) каждый и по два магазина патронов к ним.

Для того чтобы обеспечить себе алиби, 17 мая Штейнбук с неким А. Москаленко уехал в Харьков, а Арцюк и Гопше приступили к осуществлению плана. В течение нескольких дней они следили за своими жертвами, привлекая к этому еще двух друзей Штейнбука — Сергея Завадского и Сергея Кошевого, оставленных киллерам в подмогу.