Шрифт:
* * *
На смятой постели чернеет лишь томик стихов. За окнами мутное небо течет не спеша. Под спудом веков, или может, под грузом грехов Лежит в одиночестве чья-то живая душа. Не спи, оглянись, до того как уйдешь в высоту, В морозную землю без страха, без боли уйдешь, На то, как в пространстве ином ты поймал на лету Счастливую грусть, о которой все время поешь. Но в вечных снегах ожидает тебя тишина, Чтоб кубиком льда обжигающе лечь на ладонь… Ведь все бытие твое лишь метафизика сна, В которой причудливо смешаны лед и огонь. * * *
Накинув сна узорчатую шаль, И время замораживая взглядом, Из Ада поднимается печаль, И всякий раз встает с тобою рядом. Из миллиона странных двойников Пожалуй, этот самый непонятный. На стол опять ложится пыль веков Мозаикой безумной и занятной. Все в мире повторяется точь-в-точь, Но жизнь твоя и смерть несоразмерны… И душу поглотила злая ночь, А сердце все стучится суеверно. * * *
Не в силах прекратить безумное движенье, За гранью бытия я продолжаю жить, Просторов пустоты ловить изображенье, Поэзией ветров полночных дорожить. Я ухожу туда, где никогда не буду. Я падаю сквозь сны — и разбиваюсь вмиг. Подхватываю грусть и скуку, как простуду, И забываю все, что прежде я постиг. Мне все равно куда деваются пейзажи — Картинки так легко сменил калейдоскоп… Ведь механизм судьбы так тщательно отлажен, Что можно лишь смотреть на блеск заветных троп. * * *
Снова улыбается и плачет, Странная за окнами весна. Жизнь пройдет вот так, а не иначе, Кем-то навсегда изменена. Жалости не ведает идущий, Вечности певец и инсургент, Делая пространство боли гуще, Собирая сны в один момент. Скоро будет дальняя дорога, Или зло проглотит насовсем… Остаются строки, их немного, И они дрожат, но вместе с тем Мир подлунный кровью освещают, Может, даже сдерживают тьму, И беду лихую превращают В гордость, непонятную уму. Слово упадет в твои ладони, Сложится под взглядом в силуэт… Тот, что в скуке, в смерти не утонет, Тот, что будет истинный поэт. * * *
Немножко помечтать получится Пред тем, как мигом улетучиться, Упасть слезою дождевой В пространство звездное и скучное, С весной вовеки неразлучное, С твоей больною головой. Тоскуй опять, а может заново, И вспоминай стихи Иванова, И их до одури читай. Миры закрыты пограничные. Смеются годы ироничные, А им ведь только повод дай! Тебя развеют обязательно, Но ты гляди сквозь ночь внимательно, И притворяйся, что живой. Вокруг все легкое, звенящее, Пустое и ненастоящее С твоей больною головой. * * *
Ничто, кроме скуки не ранит, А прочее зло — не страшит. Бессмыслица взоры туманит. И небо так нервно дрожит. Вальсирует осень листвою, И холодом прошлых эпох. И делает жизнь чуть живою, И меряет каждый твой вздох. Запрятан в пальто ненароком Несчастьем и бредом своим, Все помнишь о чем-то далеком, Что было родным, дорогим. Со скрипом закроются двери. Со стоном прервется беда… И каждый получит по вере, По правде получит тогда. * * *
Новогодних звезд загадки да желания, Блеск запретных истин пробивается не вдруг. Ты сидишь и думаешь, ты в комнатах сознания Скоро потеряешься, мой суеверный друг. Снег скрипит, с немногими огнями одичалыми За чертой полуночи все шепчет о судьбе. Сказки мстят классически: грустными финалами, Словно только ужасы и помнят о тебе. Но не все так тягостно, есть строки беспечальные, И миры заветные, что можно создавать. Кровь твоя — вино, что разлита в хрустальные Бокалы бытия, не стоит забывать!