– Да кто их зна…

Я не договорил.

Девчонка возникла перед нами так неожиданно, что я чуть было не пальнул в нее в упор. Паводников глухо выматерился.

Надо заметить, что мы сами испугались гораздо сильнее, чем местная.

Лет семи, русоволосая, худущая, в потертом техническом комбезе с выцветшей нашивкой российского космофлота на воротнике. Чтобы одежка пришлась в пору, девчонке пришлось круто закатать штанины и обрезать рукава по локоть.

С полминуты она с любопытством разглядывала нас, щурясь от света фонариков и покручивая на указательном пальчике четки. Мы молча ждали, выставив вперед стволы.

Я вдруг представил, как, должно быть, нелепо выглядит эта картина со стороны: трое здоровенных штурмовиков держат на прицеле беззащитного ребенка. Опустил РК-7 стволом вниз. Поставил винтовку на предохранитель.

– Здравствуйте, – произнесла наконец девчонка, не переставая перебирать четки. – Староста живет в конце улицы. В большом доме с железным петушком на крыше.

– Спасибо, – тупо сказал Паводников, тоже опуская оружие.

– Пожалуйста, – ответила девчонка и пошла прочь.

– Эй… – окрикнул ее Давид.

Она остановилась и обернулась.

– Ты… – он на миг запнулся. – Ты здесь давно живешь?

– Как родилась, так и живу, – пожала плечами девчонка. – Я видела, как ваши корабли садились. Там, за Червячной грядой. Вы идите к старосте. Идите-идите. Дядя Клеменс вам все объяснит.

Мы переглянулись.

– Спасибо тебе, – повторил Паводников.

– Пожалуйста.

Она скрипнула калиткой и исчезла во дворике.

Сумрак стремительно опускался на экваториальные горы Гушты. Редкие облачка на небе меняли цвет с розового на пунцовый.

– Я чуть дураком не стал, когда она… когда увидел ее, – признался Давид, вытирая пот со лба.

– Интересно, откуда она знает, что мы прилетели на космических кораблях, если все время здесь безвылазно жила… – Я задумчиво почесал подбородок, соображая. Что-то очень странное сквозило во всей этой деревушке, что-то аномальное. Вообще само ее существование было каким-то… неправильным.

Конец ознакомительного фрагмента.