На дереве застрекотала Сорока:

– Не угодили, а? Какой избалованный гриб! – затем она добавила: – А пуловер и впрямь буро-зеленый. Тряпка да и только.

Черепаха чувствовала себя виноватой:

– Как я старалась выстирать его!

– Не кори себя, – сказала ей госпожа Розенблюм, – ты не знала, что белое так просто не стирают – белизна теряется.

Шампиньон рыдал. Силы оставили его. Он проговорил еле слышно:

– Во всем мире нет гриба несчастнее меня. Где прекрасная пора, когда я был в моем пуловере? Почему время не повернет вспять…

Собравшийся постучать по старой осине дятел разобрал слово "время" и взлетел на дуб, в чьем стволе были устроены часы для обитателей Тиргартена. Часы находились за дверцей из коры. Дятел открыл дверцу и объявил:

– Три часа пополудни.

– Уже три! – вырвалось у Шампиньона. – Все приглашенные к королеве примеряют наряды перед зеркалами. И лишь один я… – рыдание не дало ему договорить.

Госпожа Розенблюм попросила его успокоиться.

– Вы увидите, что ваше горе не так уж страшно. Но мне нужно взять ваш пуловер домой.

– Что вы хотите с ним сделать? – вымолвил Шампиньон разбитым голосом.

– Все сделает стиральная машина.

Ожидая, когда вернется госпожа Розенблюм, гриб чуть не каждую минуту спрашивал у Дятла время. Тот перестал закрывать дверцу часов и сидел возле них на стволе дуба. С ветви на ветвь перескакивала Сорока и донимала Шампиньона:

– Зачем так волноваться? Она придет вовремя. – Однако тут же добавляла: – А если она придет слишком поздно?

Зажигалка и Черепаха, Шашлык, Котлетка и Булочка, Белка, Дятел, другие птицы – все нетерпеливо дожидались госпожу Розенблюм. А вдруг она в самом деле опоздает?

Когда донеслись шаги, голоса смолкли. Зашуршала трава, зашелестели кусты. Пожилая дама приблизилась к грибу. Наклонившись, она протягивала ему его наряд. Глядя на него, Шампиньон зажмурился, и прошла целая минута, прежде чем он снова стал рассматривать пуловер.

– Безупречная белизна! – он подпрыгнул бы, как заяц, если бы не был грибом.

Ему уже не терпелось показаться на балу, и он теперь непрестанно спрашивал Дятла, не остановились ли часы.

Наконец стемнело. Остров Луизы, на который ведут три моста, озарило волшебное сияние светильников, налитых ароматным маслом. Перед пьедесталом, на каком стоит молодая прекрасная королева, появились празднично накрытые столы. По пожеланию ее величества на воду были спущены плоты с кушаньями для всех тех, кто живет в озерах и протоках Тиргартена.

Позади пьедестала открылся ход, до того скрываемый раздвижными плитами, и из покоев подземного дворца стали выходить придворные дамы и кавалеры. Пьедестал же делался ниже и ниже, плавно погружаясь в землю. Еще миг, и королева Луиза в приподнятом настроении ступила на площадку, более обворожительная, чем всегда.

Сколько гостей собралось на острове! Ее величеству кланялись Герцогиня Грациозных Ос, Граф Бабочек, Баронесса Тюльпанов и иные сановитые особы, каждую сопровождало множество родственников. Пришли на бал тоненькие голубые елочки и деревце ауреа, чья янтарная хвоя вскоре должна обратиться в светло-зеленую. Каких только не было одеяний!

Королева, конечно, уже давно привыкла и к пышности, и к скромности, вряд ли ее можно было удивить. Однако когда невдалеке показался Шампиньон, взгляд ее величества остановился на нем. Гриб и раньше бывал здесь на балах, но подобного не случалось.

– Подойдите ко мне, мой дорогой, – произнесла королева. Ей успели рассказать историю с нарядом, но она не подала вида, что знает ее. – Какой на вас изумительно белый пуловер! Белее, чем взбитые сливки. Белее, чем утренний свежевыпавший снег! – и королева ослепительно улыбнулась.

Слова, улыбка ее величества вызвали у Шампиньона такое головокружение, что он поразился, почему не падает, а продолжает стоять. Затем он склонился перед королевой так, что его шляпка прижалась к земле.

– Я не встану прямо, пока вы мне не прикажете!

– Я приказываю, – сказала королева веселясь, и все вокруг возликовали, словно вообразить не могли ничего более остроумного и приятного.

А Шампиньон мгновенно выпрямился, глянул по сторонам и бросился к жабе, которая встретила его холодным взглядом.

– Станцуем? – спросил он и, не получив ответа, стал самозабвенно отплясывать перед ней.

Тут королева сделала знак, и придворные представили ей новых гостей. Это были Зажигалка, Шашлык, Котлетка, Булочка, а с ними Черепаха, Белка и пара дроздов – родителей спасенного птенца. История с пуловером требовала увеличить число приглашенных. И, таким образом, увеличилось число почитателей королевы Луизы. Могло ли быть иначе при ее приветливости? Каждый впервые попавший на бал услышал от нее что-либо ласковое.