Шрифт:
Ко времени, когда Вы получите это письмо, девочка будет готова к отъезду, если Вы изъявите желание принять ее. В этом случае мы были бы Вам очень признательны за незамедлительный ответ, поскольку одна местная супружеская чета как раз собирается в Ваши края. Эти люди могли бы довезти девочку до Бостона, где посадили бы ее на Белдингсвильский поезд. Разумеется, о дате приезда Поллианны и номере ее поезда Вы будете извещены своевременно.
В надежде на скорый благоприятный ответ, остаюсь искренне Ваш,
Джеремайя О. Уайт».
Нахмурившись, Мисс Полли сложила письмо и спрятала его обратно в конверт. Ответ она отправила еще вчера, сообщив мистеру Джеремайе О. Уайту, что, конечно же, примет ребенка. Она надеялась, что ее чувство долга окажется достаточно сильным, насколько тягостной бы ни была свалившаяся на ее плечи обязанность.
Сейчас, сидя с письмом в руках, она вспоминала свою покойную сестру Дженни, мать этой самой девочки. Мисс Полли мысленно возвращалась ко времени, когда двадцатилетняя Дженни, вопреки мнению семьи, настояла на браке с молодым пастором. А ведь за ней ухаживал состоятельный жених, которого родители, в отличие от Дженни, считали более достойной партией. Но Дженни и слышать о нем не хотела. Состоятельный жених, благодаря более солидному возрасту и деньгам, обладал необходимым опытом и положением, тогда как у пастора имелась лишь голова, полная юношеских идеалов, и сердце, преисполненное любви и восторгов. Дженни предпочла последнее – что, возможно, вполне естественно – и вышла замуж за пастора. Став женой миссионера, она отправилась с ним на Юг.
После этого всякие отношения были разорваны. Мисс Полли хорошо помнила, как все происходило, хотя ей, самой младшей в семье, тогда едва исполнилось пятнадцать. Семья больше не интересовалась жизнью жены миссионера.
Однажды Дженни сообщила о рождении дочери, которую она назвала Поллианной – в честь сестер, Полли и Анны. Девочка стала единственным ее ребенком: рожденные до нее дети не выжили. То письмо от Дженни было последним. А несколько лет спустя из городка на Западе пришло составленное самим пастором сообщение о смерти жены, краткое, но преисполненное искренней боли.
Тем временем, жизнь не стояла на месте и в большом доме на Холме. Глядя на раскинувшуюся внизу необъятную долину, мисс Полли перебирала в памяти все изменения, произошедшие с ней за эти двадцать пять лет.
Теперь ей сорок, и она осталась одна в этом мире. Отец, мать, сестры – все умерли. Уже на протяжении многих лет она оставалась единственной хозяйкой поместья и капиталов, завещанных ей отцом. Находились люди, открыто высказывавшие ей сожаление по поводу ее одиночества. Они убеждали ее, что ей следует подыскать себе подругу или компаньонку. Но мисс Полли не принимала ни их жалости, ни их советов. Она вовсе не одинока, уверяла она их. Ей нравится быть самой по себе. Она предпочитает покой. Но теперь…
Все так же хмуря брови и поджимая губы, мисс Полли встала, довольная тем, что она хорошая женщина. Ведь она не только сознавала свой долг, но и обладала достаточной силой воли, чтобы этот долг исполнить. Однако… Поллианна!.. Что за нелепое имя!
Глава 2. Старик Том и Нэнси
Нэнси старательно подметала и отмывала комнатку на чердаке, особое внимание уделяя углам. Впрочем, усердие, с которым она принялась за работу, свидетельствовало не столько о ее решимости бороться с грязью, сколько о необходимости дать выход чувствам. Нэнси не была образцом покорности, при всем своем безропотном повиновении хозяйке.
– Вот бы вы-мести вот так… угол-ки ее ду-ши! – отрывисто приговаривала она в такт яростным движениям своей безжалостной швабры. – Похоже, в ее душе хватает мрачных и пыльных уголков.
Иначе как ей могла прийти в голову мысль запихнуть несчастное дитя в крохотную душную комнатушку, не отапливаемую зимой, при том, что в огромном доме столько пустующих комнат на выбор!
– «Никому не нужных детей»! – возмущалась Нэнси, выкручивая тряпку с такой силой, что пальцы сводило. – Не думаю, что именно дети так уж прямо никому и не нужны.
Некоторое время она работала молча. Затем, покончив с уборкой, девушка брезгливым взглядом окинула неуютную комнатенку.
– Что ж, я свою работу выполнила, – вздохнула она. – Теперь в этой пустой комнатке даже грязи не осталось. Бедная крошка! Надо же! Запереть в подобном чулане одинокую, и без того тоскующую по дому сиротку!
Выходя из комнаты, Нэнси непроизвольно хлопнула дверью.
– Ой! – с досадой закусила она губу. – Ну и ладно, – сердито буркнула она в следующее мгновение.
Но про себя Нэнси подумала: «Надеюсь, она все же не слышала, как я хлопнула дверью!».
В тот самый день, ближе к вечеру, Нэнси нашла время, чтобы выйти в сад и поговорить со стариком Томом, который с незапамятных времен пропалывал клумбы и расчищал дорожки в поместье.
– Мистер Том, – начала Нэнси, быстро оглянувшись, чтобы убедиться, что за ней никто не наблюдает, – вы знаете, что к мисс Полли приезжает маленькая девочка? Насовсем. Будет здесь жить.
– Чего? – изумился старик, с трудом распрямляя спину.