Ну, что я мог сказать о них в те дни, – кретины и полные идиоты. Эти люди, на голубом глазу заявляли свои протесты по поводу каждой атомной электростанции, разработок каждого нового месторождения нефти, да еще и постоянно выли, словно слезливые бабы, из-за того, что где-то подохла какая-нибудь последняя жаба или пичуга. Господи, эти дураки действительно считали, что планета должна принадлежать каким-то мошкам, да козявкам, а не человеку, единственному виду живых существ, ради жизни и процветания которого она и была создана Высшей Силой.

Эти люди совершенно не понимали того факта, что человек, ради выживания всего человечества, мог, нисколько о том не горюя и не проливая слез уничтожить всех остальных животных. Да, никакой даже самый распрекрасный амурский тигр, белый медведь или панда не имели права на свободное существование в дикой природе, если это мешало тому, чтобы для нескольких десятков миллионов людей были построены комфортабельные дома и огромные биофермы для производства разнообразных и высококачественных продуктов питания. Естественный биоценоз в эпоху, предшествующую Звездной экспансии человечества, это чистейшей воды афера.

Как только человеческая цивилизация достигает того уровня развития, при котором оказываются побеждены все болезни и естественная продолжительность человеческой жизни достигает трехсот пятидесяти, четырехсот лет, человечеству уже не остается ничего иного, как выстроить на своей планете искусственный биоценоз и взять природу под свой полный контроль. При этом все те животные, которые смогут к тому приспособиться, автоматически переходят в разряд домашних, а все остальные, если это представляется возможным, могут обитать только в искусственно созданной, замкнутой среде специальных зоопарков.

Это единственно возможный путь развития планетарной человеческой цивилизации, при котором на планете, близкой по размерам и условиям жизни к стандартной галактической величине, вполне может жить до пятидесяти миллиардов человек. Так, во всяком случае, когда-то считал Эмиль Борзан, но галакты в наши дни умудрились доказать чуть ли не обратное и на некоторых планетах живет аж по двести миллиардов человек, а всего население некоторых звездных систем доходит и до семисот миллиардов человек. Глядя на это, мне хочется выть, материться, топать ногами и плеваться одновременно.

(Мнение Эда Бартона, высказанное им в разговоре с Эненсией Макс)

Галактика "Млечный Путь", планета Земля, государство Российская Империя, столица – город Москва, Дом правительства на Краснопресненской набережной.

– Элвис, ты точно уверен в том, что мы просто можем войти в нуль-транс и, ни с того, ни с сего, выйти из его кабины прямо в здании их правительства? – Еще раз переспросила своего мужа Джейн, оправляя на себе костюм – И нам при этом не станут задавать никаких вопросов?

Улыбаясь, Элвис успокоил ее:

– Джейн, поверь, в этом нет ничего необычного. То помещение в здании правительства, в котором установлен нуль-транс, тщательно охраняется от всех посторонних, а те люди, которые его охраняют, не хуже твоих друзей на Марсе или Плутоне знают, кто ты такая. Или ты думаешь, что в Трибунале так уж много главных контролеров? Да вас всего шестнадцать человек и если учесть то, что первым главным контролером был сам Василий Седых, а в России этот человек имеет совершенно особый вес, то и к тебе отнесутся с должным уважением, дорогая.

Недовольно качая головой, Джейн сама набрала на пульте нужный код и, поднявшись на стартовую линзу нуль-транса, надавила ногой на стартовую пластину. Спускаясь с линзы она продолжала ворчать:

– Ты нашел чем меня успокоить, Элвис. Василий Седых и какая-то злобная дура Джейн Коллинз, оголтелая реакционная журналистка из несчастной американской газетенки. Я даже не удивлюсь тому, если меня тут же турнут из Москвы обратно на Марс или еще в какую-нибудь дыру, если вообще не арестуют, как опасного злопыхателя.

Однако, никто не стал арестовывать Джейн, когда она вместе со своим степенным и вальяжным мужем-андроидом вышла из дверей огромной кабины нуль-транса, способной доставить с Марса на Землю не менее сотни человек. Наоборот, к ним тотчас подошли несколько молодых, радостно улыбающихся мужчин и женщин, а один из них даже вручил Джейн букет алых роз и рассыпался перед ней в извинениях, поразивших девушку не хуже строя почетного караула и артиллерийского салюта, будь они организованы для нее в аэропорту Шереметьево, ведь этот парень сказал ей следующие слова: