Собрание сочинений в четырех томах. Том 1. Песни.1961–1970
вернуться

Высоцкий Владимир Семенович
Шрифт:

Королевское шествие

Мы браво и плотно сомкнули ряды —Как пули в обойме, как карты в колоде.Король среди нас – мы горды, —Мы шествуем бодро при нашем народе!..Падайте лицами вниз, вниз!Вам это право дано:Пред Королем падайте ниц, —В слякоть и грязь – все равно!..Нет-нет, у народа не трудная роль:Упасть на колени – какая проблема?!За всё отвечает Король,А коль не Король – ну, тогда Королева!Падайте лицами вниз, вниз!Вам это право дано:Пред Королем падайте ниц, —В слякоть и грязь – все равно!..

Песня про крохей

Король, что тыщу лет назад над нами правил,Привил стране лихой азарт игры без правил, —Играть заставил всех графей и герцогей,Вальтей и дамов – в потрясающий крохей!Названье крохея – от слова «кроши»,От слова «кряхти», и «крути», и «круши».Девиз в этих матчах: «Круши, не жалей!»Даешь королевский крохей!

О знаках зодиака

(из рекламного фильма «Знаки Зодиака» (1975)

Неправда, над нами не бездна, не мрак —Каталог наград и возмездий:Любуемся мы на ночной зодиак,На вечное танго созвездий.Глядим, запрокинули головы вверх,В безмолвие, в тайну и вечность:Там трассы судеб и мгновенный наш век —Отмечены в виде невидимых вех,Что могут хранить и беречь нас.Горячий нектар в холода февралей —Как сладкий елей вместо грога, —Льет звездную воду чудак ВодолейВ бездонную пасть Козерога.Вселенский поток и извилист, и крут,Окрашен то ртутью, то кровью, —Но, вырвавшись мартовской мглою из пут,Могучие Рыбы на нерест плывутПо Млечным протокам – к верховью.Декабрьский Стрелец отстрелялся вконец,Он мается, копья ломая, —И может без страха резвиться ТелецНа светлых урочищах мая.Из августа изголодавшийся ЛевГлядит на Овена в апреле.В июнь – к Близнецам свои руки воздев,Нежнейшие девы созвездия ДевВесы превратили в качели.Лучи световые пробились сквозь мрак,Как нить Ариадны конкретны, —Но и Скорпион, и таинственный Рак —От нас далеки и безвредны.На свой зодиак человек не роптал —Да звездам страшна ли опала! —Он эти созвездия с неба достал,Оправил он их в драгоценный металл —И тайна доступною стала.<1974 или 1975>

«Я еще не в угаре…»

Я еще не в угаре, не втиснулся в роль.Как узнаешь в ангаре, кто – раб, кто – король,Кто сильней, кто слабей, кто плохой, кто хороший,Кто кого допечет, допытает, дожмет:Летуна самолет или наоборот? —На земле притворилась машина – святошей.Завтра я испытаю судьбу, а пока —Я машине ласкаю крутые бока.На земле мы равны, но равны ли в полете?Под рукою, не скрою, ко мне холодок, —Я иллюзий не строю — я старый ездок:Самолет – необъезженный дьявол во плоти.Знаю, силы мне утро утроит,Ну а конь мой – хорош и сейчас, —Вот решает он: стоит – не стоитИз-под палки работать на нас.Ты же мне с чертежей, как с пеленок, знаком,Ты не знал виражей — шел и шел прямиком,Плыл под грифом «Секретно» по волнам науки.Генеральный конструктор тебе потакал —И отбился от рук ты в КБ, в ОТК, —Но сегодня попал к испытателю в руки!Здесь возьмутся покруче, — придется теперьРасплатиться, и лучше — без лишних потерь:В нашем деле потери не очень приятны.Ты свое отгулял до последней черты,Но и я попетлял на таких вот, как ты, —Так что грех нам обоим идти на попятный.Иногда недоверие точит:Вдруг не все мне машина отдаст,Вдруг она засбоит, не захочетИз-под палки работать на нас!…Мы взлетали как утки с раскисших полей:Двадцать вылетов в сутки — куда веселей!Мы смеялись, с парилкой туман перепутав.И в простор набивались мы до тесноты, —Облака надрывались, рвались в лоскуты,Пули шили из них купола парашютов.Возвращались тайком — без приборов, впотьмах,И с радистом-стрелком, что повис на ремнях.В фюзеляже пробоины, в плоскости – дырки.И по коже – озноб, и заклинен штурвал, —И дрожал он, и дробь по рукам отбивал —Как во время опасного номера в цирке.До сих пор это нервы щекочет, —Но садились мы, набок кренясь.Нам казалось – машина не хочетИ не может работать на нас.Завтра мне и машине в одну дуть дудуВ аварийном режиме у всех на виду, —Ты мне нож напоследок не всаживай в шею!Будет взлет – будет пища: придется вдвоемНам садиться, дружище, на аэродром —Потому что я бросить тебя не посмею.Правда, шит я не лыком и чую чутьемВ однокрылом двуликом партнере моемИгрока, что пока все намеренья прячет.Но плевать я хотел на обузу примет:У него есть предел — у меня его нет, —Поглядим, кто из нас запоет – кто заплачет!Если будет полет этот прожит —Нас обоих не спишут в запас.Кто сказал, что машина не можетИ не хочет работать на нас?!1975

Песня о погибшем летчике

Дважды Герою Советского Союза Николаю Скоморохову и его погибшему другу

Всю войну под завязку я все к дому тянулся,И хотя горячился — воевал делово, —Ну а он торопился, как-то раз не пригнулся —И в войне взад-вперед обернулся за два года – всего ничего.Не слыхать его пульсаС сорок третьей весны, —Ну а я окунулсяВ довоенные сны.И гляжу я дурея,И дышу тяжело:Он был лучше, добрее,Добрее, добрее, —Ну а мне – повезло.Я за пазухой не жил, не пил с Господом чая,Я ни в тыл не просился, ни судьбе под подол, —Но мне женщины молча намекали, встречая:Если б ты там навеки остался — может, мой бы обратно пришел?!Для меня – не загадкаИх печальный вопрос, —Мне ведь тоже несладко,Что у них не сбылось.Мне ответ подвернулся:«Извините, что цел!Я случайно вернулся,Вернулся, вернулся, —Ну а ваш – не сумел».Он кричал напоследок, в самолете сгорая:«Ты живи! Ты дотянешь!» — доносилось сквозь гул.Мы летали под Богом возле самого рая, —Он поднялся чуть выше и сел там, ну а я – до земли дотянул.Встретил летчика сухоРайский аэродром.Он садился на брюхо,Но не ползал на нем.Он уснул – не проснулся,Он запел – не допел.Так что я вот вернулся,Глядите – вернулся, —Ну а он – не успел.Я кругом и навечно виноват перед теми,С кем сегодня встречаться я почел бы за честь, —Но хотя мы живыми до конца долетели —Жжет нас память и мучает совесть, у кого, у кого она есть.Кто-то скупо и четкоОтсчитал нам часыНашей жизни короткой,Как бетон полосы, —И на ней – кто разбился,Кто взлетел навсегда…Ну а я приземлился,А я приземлился, —Вот какая беда…1975

Баллада о детстве

Час зачатья я помню неточно, —Значит, память моя – однобока, —Но зачат я был ночью, порочноИ явился на свет не до срока.Я рождался не в муках, не в злобе, —Девять месяцев – это не лет!Первый срок отбывал я в утробе, —Ничего там хорошего нет.Спасибо вам, святители,Что плюнули да дунули,Что вдруг мои родителиЗачать меня задумали —В те времена укромные,Теперь – почти былинные,Когда срока огромныеБрели в этапы длинные.Их брали в ночь зачатия,А многих – даже ранее, —А вот живет же братия —Моя честна компания!Ходу, думушки резвые, ходу!Слова, строченьки милые, слова!..В первый раз получил я свободуПо указу от тридцать восьмого.Знать бы мне, кто так долго мурыжил, —Отыгрался бы на подлеце!Но родился, и жил я, и выжил, —Дом на Первой Мещанской – в конце.Там за стеной, за стеночкою,За перегородочкойСоседушка с соседочкоюБаловались водочкой.Все жили вровень, скромно так, —Система коридорная,На тридцать восемь комнаток —Всего одна уборная.Здесь на зуб зуб не попадал,Не грела телогреечка,Здесь я доподлинно узнал,Почем она – копеечка.…Не боялась сирены соседка,И привыкла к ней мать понемногу,И плевал я – здоровый трехлетка —На воздушную эту тревогу!Да не всё то, что сверху, – от Бога, —И народ «зажигалки» тушил;И как малая фронту подмога —Мой песок и дырявый кувшин.И било солнце в три луча,Сквозь дыры крыш просеяно,На Евдоким КирилычаИ Гисю Моисеевну.Она ему: «Как сыновья?»«Да без вести пропавшие!Эх, Гиська, мы одна семья —Вы тоже пострадавшие!Вы тоже – пострадавшие,А значит – обрусевшие:Мои – без вести павшие,Твои – безвинно севшие».…Я ушел от пеленок и сосок,Поживал – не забыт, не заброшен,И дразнили меня: «Недоносок», —Хоть и был я нормально доношен.Маскировку пытался срывать я:Пленных гонят – чего ж мы дрожим?!Возвращались отцы наши, братьяПо домам – по своим да чужим…У тети Зины кофточкаС драконами да змеями, —То у Попова ВовчикаОтец пришел с трофеями.Трофейная Япония,Трофейная Германия…Пришла страна Лимония,Сплошная Чемодания!Взял у отца на станцииПогоны, словно цацки, я, —А из эвакуацииТолпой валили штатские.Осмотрелись они, оклемались,Похмелились – потом протрезвели.И отплакали те, кто дождались,Недождавшиеся – отревели.Стал метро рыть отец Витькин с Генкой, —Мы спросили – зачем? – он в ответ:«Коридоры кончаются стенкой,А тоннели – выводят на свет!»Пророчество папашиноНе слушал Витька с корешем —Из коридора нашегоВ тюремный коридор ушел.Да он всегда был спорщиком,Припрут к стене – откажется…Прошел он коридорчиком —И кончил «стенкой», кажется.Но у отцов – свои умы,А что до нас касательно —На жизнь засматривались мыУже самостоятельно.Все – от нас до почти годовалых —«Толковищу» вели до кровянки, —А в подвалах и полуподвалахРебятишкам хотелось под танки.Не досталось им даже по пуле, —В «ремеслухе» – живи да тужи:Ни дерзнуть, ни рискнуть, – но рискнулиИз напильников делать ножи.Они воткнутся в легкие,От никотина черные,По рукоятки легкиеТрехцветные наборные…Вели дела обменныеСопливые острожники —На стройке немцы пленныеНа хлеб меняли ножики.Сперва играли в «фантики»,В «пристенок» с крохоборами, —И вот ушли романтикиИз подворотен ворами.…Спекулянтка была номер перший —Ни соседей, ни бога не труся,Жизнь закончила миллионершей —Пересветова тетя Маруся.У Маруси за стенкой говели, —И она там втихую пила…А упала она – возле двери, —Некрасиво так, зло умерла.Нажива – как наркотика, —Не выдержала этогоБогатенькая тетенькаМаруся Пересветова.Но было всё обыденно:Заглянет кто – расстроится.Особенно обиделоБогатство – метростроевца.Он дом сломал, а нам сказал:«У вас носы не вытерты,А я, за что я воевал?!» —И разные эпитеты.…Было время – и были подвалы,Было дело – и цены снижали,И текли куда надо каналы,И в конце куда надо впадали.Дети бывших старшин да майоровДо ледовых широт поднялись,Потому что из тех коридоров,Им казалось, сподручнее – вниз.1975

I. Инструкция перед поездкой за рубеж, или Полчаса в месткоме

Я вчера закончил ковку,Я два плана залудил, —И в загранкомандировкуОт завода угодил.Копоть, сажу смыл под душем,Съел холодного язя, —И инструктора послушал —Что там можно, что нельзя.Там у них пока что лучше бытово, —Так чтоб я не отчубучил не того,Он мне дал прочесть брошюру — как наказ,Чтоб не вздумал жить там сдуру как у нас.Говорил со мной как с братомПро коварный зарубеж,Про поездку к демократамВ польский город Будапешт:«Там у них уклад особый —Нам так сразу не понять, —Ты уж их, браток, попробуйХоть немного уважать.Будут с водкою дебаты — отвечай:«Нет, ребяты-демократы, — только чай!»От подарков их сурово отвернись:«У самих добра такого — завались!»»Он сказал: «Живя в комфорте —Экономь, но не дури, —И гляди не выкинь фортель —С сухомятки не помри!В этом чешском Будапеште —Уж такие времена —Может, скажут «пейте-ешьте»,Ну а может – ни хрена!»Ох, я в Венгрии на рынок похожу,На немецких на румынок погляжу!Демократки, уверяли кореша,Не берут с советских граждан ни гроша!«Буржуазная заразаВсе же ходит по пятам, —Опасайся пуще глазаТы внебрачных связей там:Там шпиёнки с крепким телом, —Ты их в дверь – они в окно!Говори, что с этим деломМы покончили давно.Могут действовать они не прямиком:Шасть в купе – и притворится мужиком, —А сама наложит тола под корсет…Проверяй, какого пола твой сосед!»Тут давай его пытать я:«Опасаюсь – маху дам, —Как проверить? – лезть под платье —Так схлопочешь по мордам!»Но инструктор – парень дока,Деловой – попробуй срежь!И опять пошла морокаПро коварный зарубеж…Популярно объясняю для невежд:Я к болгарам уезжаю — в Будапешт.«Если темы там возникнут — сразу снять, —Бить не нужно, а не вникнут — разъяснять!»Я ж по-ихнему – ни слова, —Ни в дугу и ни в тую!Молот мне – так я любогоВ своего перекую!Но ведь я – не агитатор,Я – потомственный кузнец…Я к полякам в Улан-БаторНе поеду наконец!Сплю с женой, а мне не спится: «Дусь, а Дусь!Может, я без заграницы обойдусь?Я ж не ихнего замесу — я сбегу,Я на ихнем – ни бельмеса, ни гугу!»Дуся дремлет как ребенок,Накрутивши бигуди, —Отвечает мне спросонок:«Знаешь, Коля, – не зуди!Что ты, Коля, больно робок —Я с тобою разведусь! —Двадцать лет живем бок о бок —И все время: «Дуся, Дусь…»Обещал, – забыл ты нешто? ну хорош! —Что клеенку с Бангладешта привезешь.Сбереги там пару рупий — не бузи, —Мне хоть чё – хоть чёрта в ступе — привези!»Я уснул, обняв супругу —Дусю нежную мою, —Снилось мне, что я кольчугу,Щит и меч себе кую.Там у них другие мерки, —Не поймешь – съедят живьем, —И всё снились мне венгеркиС бородами и с ружьем.Снились Дусины клеенки цвета бежИ нахальные шпиёнки в Бангладеш…Поживу я – воля божья — у румын, —Говорят – они с Поволжья, как и мы!Вот же женские замашки! —Провожала – стала петь.Отутюжила рубашки —Любо-дорого смотреть.До свиданья, цех кузнечный,Аж до гвоздика родной!До свиданья, план мой встречный,Перевыполненный мной!Пили мы – мне спирт в аорту проникал, —Я весь путь к аэропорту проикал.К трапу я, а сзади в спину — будто лай:«На кого ж ты нас покинул, Николай!»1974

II. Случай на таможне

Над Шере — метьевоВ ноябре третьего —Метеоусловия не те, —Я стою встревоженный,Бледный, но ухоженный,На досмотр таможенный в хвосте.Стоял сначала – чтоб не нарываться:Ведь я спиртного лишку загрузил, —А впереди шмонали уругвайца,Который контрабанду провозил.Крест на груди в густой шерсти, —Толпа как хором ахнет:«За ноги надо потрясти, —Глядишь – чего и звякнет!»И точно: ниже живота —Смешно, да не до смеха —Висели два литых крестаПятнадцатого века.Ох, как он сетовал:Где закон — нету, мол!Я могу, мол, опоздать на рейс!..Но Христа распятогоВ половине пятогоНе пустили в Буэнос-Айрес.Мы все-таки мудреем год от года —Распятья нам самим теперь нужны, —Они – богатство нашего народа,Хотя и – пережиток старины.А раньше мы во все края —И надо и не надо —Дарили лики, жития,В окладе, без оклада…Из пыльных ящиков косясьБезропотно, устало, —Искусство древнее от нас,Бывало, и – сплывало.Доктор зуб высверлил,Хоть слезу мистер лил,Но таможник вынул из дупла,Чуть поддев лопатою, —Мраморную статую —Целенькую, только без весла.Общупали заморского барыгу,Который подозрительно притих, —И сразу же нашли в кармане фигу,А в фиге – вместо косточки – триптих.«Зачем вам складень, пассажир? —Купили бы за трешкуВ «Березке» русский сувенир —Гармонь или матрешку!»«Мир-дружба! Прекратить огонь!» —Попер он как на кассу.Козе – баян, попу – гармонь,Икона – папуасу!Тяжело с истымиКонтрабан — дистами!Этот, что статуи был лишен, —Малый с подковыркою, —Цыкнул зубом с дыркою,Сплюнул – и уехал в Вашингтон.Как хорошо, что бдительнее стало, —Таможня ищет ценный капитал —Чтоб золотинки с нимба не упало,Чтобы гвоздок с распятья не пропал!Таскают – кто иконостас,Кто крестик, кто иконку, —И веру в Господа от насУвозят потихоньку.И на поездки в далеко —Навек, бесповоротно —Угодники идут легко,Пророки – неохотно.Реки льют потные!Весь я тут, вот он я —Слабый для таможни интерес, —Правда, возле щиколотСиний крестик выколот, —Но я скажу, что это – Красный Крест.Один мулла триптих запрятал в книги, —Да, контрабанда – это ремесло!Я пальцы сжал в кармане в виде фиги —На всякий случай – чтобы пронесло.Арабы нынче – ну и ну! —Европу поприжали, —Мы в «шестидневную войну»Их очень поддержали.Они к нам ездят неспроста —Задумайтесь об этом! —И возят нашего ХристаНа встречу с Магометом.…Я пока здесь еще,Здесь мое детище, —Всё мое – и дело, и родня!Лики – как товарищи —Смотрят понимающеС почерневших досок на меня.Сейчас, как в вытрезвителе ханыгу,Разденут – стыд и срам – при всех святых, —Найдут в мозгу туман, в кармане фигу,Крест на ноге – и кликнут понятых!Я крест сцарапывал, кляняСудьбу, себя – всё вкупе, —Но тут вступился за меняОтветственный по группе.Сказал он тихо, делово —Такого не обшаришь:Мол, вы не трогайте его,Мол, кроме водки – ничего, —Проверенный товарищ!1975