Пока мы покоряли хаад за хаадом, Турия постепенно передвигалась и вскоре скрылась за восточным краем планеты, лежавшей теперь далеко внизу под нами. Несомненно, когда она завершит оборот, мы окажемся в сфере ее притяжения. Только тогда и начнется новый этап нашего приключения.

Я настоял, чтобы Джат Ор вернулся в каюту и поспал несколько часов, ведь никто не знал, что ждет нас в будущем и какое напряжение умственных и физических сил от нас потребуется.

Позже я разбудил Джат Ора и сам лег отдохнуть. Все это время Занда мирно спала. Она не проснулась и тогда, когда я уже встал и вернулся в контрольную рубку.

Джат Ор сидел, глядя в правый иллюминатор. Он не обернулся, но, несомненно, слышал, как я вошел.

– Что за великолепное зрелище! – сказал он напряженным голосом.

Я подошел к иллюминатору и взглянул через плечо. Передо мной был огромный мир. Один край полумесяца освещался солнцем. Мне показалось, что я смутно различаю очертания гор и долин, более светлых, чем могут быть песчаные пустыни или ямы мертвых морей, и темные массы, которые могли бы оказаться лесами. Новый мир! Мир, который не посещал ни землянин, ни барсумец.

Теперь к нам присоединилась Занда.

Увидев Турию, сверкающую впереди, она взволнованно воскликнула:

– Как мы близко!

Я кивнул.

– Вскоре мы узнаем свою судьбу. Ты боишься?

– Нет, пока ты со мной, – просто ответила она. Вскоре я заметил, что мы изменили курс. Раньше Турия была справа от нас, а теперь прямо перед нами. Мы были в сфере ее притяжения. И вместе с нею на огромной скорости неслись через пространство. Мы снижались.

– Мне не нравится мысль о посадке ночью в чужом мире, – сказал Джат Ор.

– Мне тоже, – согласился я. – Думаю, нам лучше подождать до утра.

Я приказал остановиться в двух сотнях хаадов от поверхности спутника и медленно двигаться навстречу солнцу.

– Давайте посидим в ожидании дня, – предложил я.

– Есть ли на борту продукты, хозяин? – спросила Занда.

– Да, – ответил я. – Ты найдешь все в кладовой на корме.

– Я приготовлю завтрак в каюте, хозяин, – сказала она. Когда она вышла из контрольной рубки, Джат Ор, проводив ее взглядом, сказал:

– Она не похожа на рабыню, и тем не менее обращается к тебе, словно она твоя рабыня.

– Я говорил ей, что она не рабыня, – ответил я, – но она настаивает на своем. Она была пленницей в доме Фал Сиваса и прислуживала мне. На самом деле она дочь дворянина, девушка благородного происхождения, хорошо воспитанная.

– И очень красивая, – добавил Джат Ор. – Я думаю, она любит тебя, мой принц.

– Может быть, она и думает, что любит, но это только благодарность. Если бы она знала, кто я, даже благодарность не перевесила бы ее ненависти. Она поклялась убить Джона Картера.

– За что?

– За то, что он завоевал Зодангу, за то, что ее горести связаны с падением города. Ее отец был убит при осаде, а вскоре и мать отправилась в последнее путешествие по реке Исс, так что, как видишь, у нее есть основания ненавидеть Джона Картера, или по крайней мере она считает, что основания есть.

Вскоре Занда позвала нас, и мы отправились в каюту, где она уже накрыла стол. Она стояла, ожидая нас, но я настоял на том, чтобы и она села с нами.

– Нельзя, – сказала она, – чтобы рабыня сидела за столом со своим хозяином.

– Ты не рабыня, Занда, – сказал я. – Если ты будешь на этом настаивать, я отошлю тебя. Может, я отдам тебя Джат Ору. Как тебе это нравится?

Она посмотрела на красивого молодого человека, сидевшего напротив нее.

– Может, он и будет хорошим хозяином, – сказала она, – но я буду рабыней только у Вандора.

– Но что ты сделаешь, если я отдам тебя ему?

– Я убью либо Джат Ора, либо себя.

Я засмеялся и похлопал ее по плечу.

– Я не отдам тебя, если смогу.

– Если сможешь? – спросила она. – Почему ты не сможешь?

– Потому что я не могу отдать свободную женщину. Я уже сказал тебе, что ты свободна, а теперь повторяю это в присутствии свидетелей. Ты знаешь обычай Барсума, Занда? Ты свободна отныне, хочешь ты этого или нет.

– Я не хочу быть свободной, – сказала она, – но если такова твоя воля, Вандор, пусть будет так.

Она немного помолчала и посмотрела на меня.

– Если я не твоя рабыня, то кто же я?

– Сейчас – ты наш товарищ по несчастью, – объяснил я, – равно делящий с нами радости и печали, которые выпали на нашу долю.