– Подъем!– дружно начали распихивать сонных витязей капралы и сержанты, после первых звуков полковой трубы.

Но как бы ни хотелось спать молодым воинам они дружно встали со своих теплых, нагретых мест и построились в шеренги, ожидая команд от своих непосредственных начальников.

«В походе,– сказано в Уставе витязей.– Витязю разрешается отступление от режима дня, в том числе это касается и телесной нагрузки, ежели прямой командир витязей сам освобождает подчиненных от оной. Все приказы самого командира исходят из п. 3 главы «О командирах и их обязанностях"».

Вместе со своими подчиненными встал и командир витязей, майор Митюха. По началу, недоумевая, многие командиры других полков с запозданием поняли плюсы такого подхода командования.

Хотя даже никто из самих витязей не мог догадаться, откуда царевичу пришла такая мысль – ставить вровень командира и подчиненного на одну ступень в такой дисциплине как телесные упражнения, как назвал физическую нагрузку цесаревич Алексей.

С того времени прошло почти два года, и ни разу наследник не пожалел о том, что ввел такое правило для командиров-витязей, которые не только сохраняли свои боевые навыки, но и становились эталоном и примером для подражания своих подчиненных. Постоянно совершенствуя их и показывая на личном примере, что нет предела совершенству.

Легкая десятиминутная разминка и витязи готовятся к утреннему осмотру, благо, что никаких боевых действий еще не было, поэтому и кардинально менять расписание режима в походе Прохор не стал, дабы его воины не расслаблялись. Конечно, многим не было понятно, почему молодой полковник так нещадно, по сравнению с другими полками гоняет своих солдат, не намного младше, а то и такие же по возрасту. Но что делать, такова участь многих новшеств, причем не только в России, но и во всем мире.

Пока большинство витязей делали зарядку и готовились к утреннему осмотру, повара и их помощники готовили на походных кухнях кашу, с кусочками говядины, еще вчера бывшей беззаботной парнокопытной животиной.

День начинался, так же как и десятки предыдущих, с тем лишь отличием, что вокруг временного лагеря-стоянки были далеко раскинуты патрули разведчиков. Вопреки уложившемуся порядку корпус генерал-майора Троицкого не стал делать никаких укреплений, воины использовали приготовленные фашины, столь заботливо собранные из валяющегося повсюду в лесу хвороста.

Адъютанты мелькали пред глазами, передавая послания от одного командира к другому, являясь связующим звеном между ними. Многие из адъютантов были еще юнцами, не потерявшими веру в героизм любой войны, они еще не видели ужаса той смерти, которая приходит не во время сражения, а после. Тогда, когда раненый картечью в живот солдат, с трудом удерживает лезущие наружу кишки окровавленными культями наполовину лишенными пальцев, не в силах сразу же умереть и не в силах терпеть боль и страх того, что Костлявая уже занесла свое оружие и ждет только одного – момента, когда раненый отпустит наружу свои внутренности. Адъютанты чаще всего были отпрысками знатных фамилий, в силу приказа государя посланные служить на благо родины и Отечества. Мало кто из них участвовал в настоящем сражении, больше наблюдая за сим действом со стороны, на вершине холма или на коне, мчась к одному из командующих с очередным приказом.

– Адъютант Сизов!– громко выкрикнул командующий корпусом, приставляя свою печатку к горячему воску на стыке краев страницы.

В шатер к графу Троицкому вошел молодой парень, лет семнадцати с большими голубыми глазами, обрамленными длинными ресницами, как есть ангел во плоти, года через два от его взгляда будут падать девушки, а то и замужние женщины, если он конечно проживет эти два года.

– Адъютант Сизов, прибыл, господин генерал-майор!– бодро крикнул юноша, щелкнув для острастки каблуками.

– Передашь полковнику Митюха,– протянул юнцу письмо генерал.– Скажешь,… а впрочем, ничего не говори.

– Есть!– взял в руки конверт юноша.

Через пять минут адъютант Сизов прибыл в расположение витязей, где воины, чуть старше самого адъютанта стояли с фузеями в руках, в дула которых были всунуты багинеты, под счет офицера, так же как и подчиненные стоявший с фузеей они синхронно делали несколько движений и возвращались в прежнее положение. Не сразу адъютант заметил, что багинеты оказались и не багинетами вовсе, да и в самих дулах никаких посторонних предметов не наблюдалось, узкий, клинок локтя полтора длиной примыкался рядом с дулом, с левой стороны. Сизов даже забыл, что от него требовалось, с интересом наблюдая за движениями витязей…

– Делай раз!

Сотни солдат одновременно сняли с левого плеча, на котором был закреплен погон под ношение фузей и перехватили оружие двумя руками, направив его в сторону перед собой.

– Делай два!

Дружный, монолитный шаг витязей заставил наблюдателя вздрогнуть, вместе с которым фузеи резко выталкивались вперед, протыкая невидимого врага.

– Делай три!

Следом за атакой каждый воин сделал еще один шаг и оказался на локоть ближе к вероятному противнику, одновременно вынимая оружие из тела врага и занимая первоначальное положение, беря оружие на изготовку.

Адъютант, не видя знакомых глазу знаков различия у тренирующего офицера, кроме разве что офицерского шарфа решил свою задачу самым правильным, по его мнению, действием.

– Пакет от господина командующего, полковнику Митюха!– громко выкрикнул он.

В ответ на слова адъютанта, тренирующий офицер остановился.

– Капитан Панов!– громко сказал офицер.

– Я!– раздался ответ со стороны правого крыла застывших витязей.

– Замени меня, и продолжайте комплекс,– приказал офицер и чуть подумав, добавил.– Если меня не будет дольше, то начинайте отрабатывать седьмое построение.