Суета никогда не приводит ни к чему хорошему, вот и сейчас на небольшом островке спокойствия, охраняемого неполным полком витязей, спешка привела к тому, что только три из десяти орудий попали туда, куда требовалось, наводка артиллерийских расчетов оказалась из рук вон плохой – сказывалось всеобщая атмосфера. Однако и этих попаданий в толпу бегущих шведских мушкетеров оказалось достаточно, чтобы те остановились как вкопанные и стали дожидаться пленения, в большем случае. Хотя конечно, были и такие, кто предпочел продолжить свой панический бег… прямо на штыки витязей. Началась новая стрельба, боезапас подходил к концу, на каждого из витязей осталось десяток патрон. Обоза из Петровки, как было запланировано в начали похода пока еще не было, ждать придется не меньше полумесяца, не ранее.

– Прекратить стрельбу!– приказал своим воинам полковник Митюха, повернувшись к замершим невдалеке шведам, он, немного помолчав, продолжил.– Всем сложить оружие, и подходит с поднятыми руками справа от наших позиций. Чем скорее вы это сделаете, тем быстрее вам смогут оказать помощь, да и наши солдаты не будут тогда зверствовать.

Последнее дополнение видимо сыграло свою роль, тем более что диверсии казаков, не вставших на сторону изменника Мазепы, были известны не только своей наглостью, но и жесткостью. Не прошло и минуты, как первые пленные, передвигая ноги, пошли ручейком в обозначенное Прохором место, находящееся в небольшой низине, из которой вполне вероятно через десяток другой лет образуется овраг.

– Капитан Березин!

– Я!– отозвался немного уставший ровесник Прохора, оглядывая своих собратьев-подчиненных на предмет ранений.

– Организуй охранение пленных со своей ротой.

– Есть!– ладонь капитана вскидывается под берет, и сотня витязей мигом перебирается к вставшим рядом с полком пленным.

Сзади замерших с поднятыми руками шведов замелькали красные мундиры драгун, кое-где показались усталые лица русских гренадер и фузилеров, с ожиданием смотрящие на столпившихся врагов. Разобравшись, что здесь производит капитан драгун, послал свой эскадрон дальше, преследование противника необходимо организовывать сразу же, внося в ряды бегущих осознание неотвратимости проигрыша и неминуемой гибели.

Между тем Прохор, упустив возможность захватить шведского короля, смотрел, как приносят на вершину холма, где вновь закрепились «колпаки» мертвых витязей, погибших от пуль кирасир…

«Десять…двадцать,… двадцать семь,– проходя между телами молодых воинов, с навечно застывшими обиженно-удивленными лицами полковник Митюха почувствовал, как острые ледяные коготки медленно сжимают пламенеющее сердце витязя, грозя сомкнуться на нем подобно тискам в мастерской Дмитрия Колпака».

Нет, по щеке Прохора не покатилась скупая слеза, и он не проклинал небеса и своих врагов, понимание простых истин столь же необходимо, как и преданность, своей Отчизне, смерть приходит за всеми, ее не стоит бояться, но и нельзя покорно дожидаться. Прошло всего каких-то пару дней с момента прохода с боем к Полтаве, а в голове командующего полков «Русских витязей» словно щелкнул невидимый замок, началось переосмысление многого. То о чем порой говорил цесаревич начало всплывать из глубин памяти в совершенно новом свете.

– …ник! Полковник!– едва знакомый голос слышался Прохору в некотором отдалении, словно кто-то пытался докричаться до него в паре верст к западу.

Встряхнувшись, сгоняя с себя оцепенение, витязь, мотнув головой, огляделся и увидел, что в паре саженей от него сидя на коне, хмурится государь.

– Я тут мой государь!– спохватившись, поклонился полковник Митюха, искоса глядя на великанскую фигуру царя.

– До тебя невозможно докричаться, полковник,– хмыкнул царь, криво улыбнувшись.– Однако ты молодец! Отлично приказ выполнил, хвалю и тебя, и твоих орлов!

Повернувшись к витязям, Прохор незаметно для государя дал отмашку и запыленные, немного уставшие воины, разом набрав воздуха, ответили, крича во всю мощь молодецких глоток:

– Служу Царю, Вере, Отечеству!

По виду Петра можно было сказать, что таким ответом он остался, крайне доволен, да и как могло бы быть иначе?

– Скоро будет пир по случаю победы, хочу видеть тебя на нем,– бросил царь, поворачивая коня в сторону лагеря шведов, который уже заняли русские войска, чуть в стороне от шатров вытянулась цепочка караулов, мигом отогнавших зазевавшихся солдат от вожделенной армейской добычи – вина.

Полковник витязей ничего не ответил, только лишь еще раз поклонился. С государем не спорят, ему только починяются и никак иначе.

Что же делать с пленными Прохору никто не сказал, однако, глядя, как сине-голубых мундиров сгоняют на окраину поля, полковник Митюха приказал Мишину сопроводить пленных в общую массу. Пусть там сами разбираются, что делать с ними, брать на себя еще одну головную боль Прохор не собирался, дел и так невпроворот.

– Капитан Дуров подойди ко мне,– подозвал одного из стоящих рядом ним витязей Прохор, глядя в сторону русского лагеря.– Надо наших братьев похоронить, найди священника, они как раз сейчас должны уже начать ходить по полю боя…

– Есть!

Отойдя в сторону, капитан передал приказ одному из своих лейтенантов, тот по цепочке сержанту, ну а сержант капралу, который и должен был или сам выполнить приказ или же послать на его выполнение своего рядового, при условии, что приказ общий, а не персональный. Строгая иерархия в плане выполнения приказов исключала такого свойственного этому времени «сорняку» как разброду в управлении полка. Каждый командир не только имеет право, но и обязан выполнять приказ своего непосредственного начальника или же на крайний случай командира своего полка, но ни в коем случае никого другого. Так прописано в Уставе, так должно быть и так есть!