Шрифт:
Киев, 5 мая. Для борьбы с контрреволюцией создан специальный комитет с широкими полномочиями, с правом производства политических арестов и обысков. Раскрыт и подавлен в самом зародыше союз реакционеров.
(«Новая жизнь»)ОБРАЩЕНИЕ ВОРОВ К ОБЩЕСТВУ. Симферополь. Воры-рецидивисты обратились с печатным призывом к обществу прекратить участившиеся самосуды над ними, угрожая в противном случае поступить по примеру воров Ростова-на-Дону.
ИНТЕЛЛИГЕНТСКАЯ ОБЫВАТЕЛЬЩИНА. …Обывательские нервы мешают работать. Это обывательское стадо зовёт себя «интеллигенцией». Она обижена, что её многие называют «буржуазной». Куда идти ей? Она осталась у своих квартир – плакать, ныть и надеяться на чудо. Не мешайте своими истерическими фельетонами, клеветами. Истинная интеллигенция находится сейчас при деле и не боится никакой «анархии». Руки прочь от дела революции!
(«Дело народа»)…Всё жалостливей плачет печать над «неоправдавшей надежд» русской революцией. «Россия в смертельной опасности», – плачется Леонид Андреев, – он сам «мечтал ещё недавно, что революция эта перекинется на Европу»… Такую революцию нельзя совершить в белых перчатках… чем могут они оправдать теперь своё уклонение от активной службы революции?.. Мусор истории…
(С. Мстиславский, «Дело народа»)Английская консервативная печать стала в один голос натравливать общественное мнение Англии против русской демократии. Согласно ей, вожди революции оказались сплошь инородцами, не имеющими права говорить от имени России.
(Фарбман, «Новая жизнь», 3 мая)Париж. «Эко де Пари»: Кто же эти люди из Совета рабочих депутатов, которые так говорят с нами? Из 2000 голосующих называют не больше 3–4 имён. Кто же остальные? Где список членов Исполнительного Комитета? Верно ли, что русским газетам было воспрещено его напечатать?.. Нападают на прежний режим за его секретную политику, тайную дипломатию, – так подпишитесь же пожалуйста!
РЕВОЛЮЦИЯ В ЦЕРКВИ. Церковь ждёт своей революции. В своей массе духовенство не поняло случившегося переворота. Одни притаились и ждут, другие безумно порываются повернуть историю назад… Начинает идти в ногу с народом союз демократического духовенства, проводящий вполне социалистическую программу. Много-много мусора в церкви, надо этот мусор выбросить.
(Свящ. Ал. Введенский, «Дело народа»)Москва. ИК СРД предупреждает население, что далеко не всякому оратору на митинге можно доверять. Все агитаторы должны быть снабжены удостоверениями от СРД с фотографическими карточками.
СТАЧКА ПРАЧЕК с 1 мая. Настроение бодрое. Есть ещё, оказывается, злостные штрейкбрехеры, которые не только работают сами, но вносят раздор в среду работниц. Товарищи! Не доверяйтесь таким двуличным людям! Мы публикуем имена изменниц рабочего дела…
Нам нужна революционная власть, а не власть либеральной снисходительности и толстовского непротивленства злу. Кто взял на себя власть, пусть найдёт в себе и силу. Нужно призвать к порядку разболтавшуюся и распустившуюся Россию.
(Д. Заславский, «День», 5 мая)150
Это очень парламентарно было со стороны доминирующего большинства Исполкома, что, посылая комиссию на переговоры с правительством, они вежливо включили и трёх наблюдателей от меньшинства: от большевиков – Каменева, от межрайонцев – Кротовского, от безфракционных – Гиммера. И вот сегодня Каменев вместе со всеми ехал на эти небывалые государственные переговоры.
К десяти часам утра собрались в Таврическом дворце десять членов переговорной комиссии – Чхеидзе (совсем больной, в гриппе), Церетели, Дан, Богданов, Войтинский, длинноволосый Гоц (Чернов в Москве), молчаливый Филипповский, простоватый Пешехонов, строгий Станкевич, сдержанный Брамсон и три наблюдателя. Чёртова дюжина, если без шофёров. Сели в три богатых, но за недели революции потрёпанных автомобиля и покатили – не в Мариинский дворец, а для конфиденциальности князь Львов позвал к себе на квартиру.
Он жил в департаменте общих дел своего министерства – подобной второй улицы во всём Петербурге нет: короткая, позади Александринского театра, упираясь в его задний фасад, а вся как бы дворцовая, по обе стороны две жёлто-белых линии бегущих колоннад, сдвоенных полуколонн, чередуясь с окнами, на высоту второго и третьего этажей, над глубокими арками первого – и точно равны по длине обе симметричные стороны улицы, торжественной и даже днём почти пустынной.
Поднялись по департаментской лестнице, своими пальто заняли совсем не малую вешалку в коридоре. В приёмной увидели солдатский караул, – но солдаты сидели в креслах и курили махорку, вниманья не подавая новопришедшим. О них доложил чиновник. Всей гурьбой, в непритязательных пиджаках, ввалились в гостиную с голубой атласной обивкой мебели – и оказались против министров всего троих: кроме князя – лишь Некрасов и Терещенко.