Милая, печальная, обделённая сторонушка костромская. Что ж я не был в тебе так давно, давно, давно?

А во взрослые уже наезды – та щемливая тоска, какая почему-то всегда зацепляла его в Застружьи, – от скудных ли полей; от изгиба дороги – вот тут была, и увильнула, и напрочь; от ветряной ли мельницы дальней? И та тоска достигла и сюда, и здесь крючком потянула за сердце.

Или – чувство, что никогда уже туда не вернуться?..

Родина моя! Нерадиво мы тебе служим. Дурно.

И – дослужились.

Вот тут, позади близко, за этими деревьями, впечатывал Нечволодов: революция уже пришла! Она который год нас разносит – а мы всё не действуем.

Как говорили встарь: благомужественный воин.

Тогда – не хотелось поверить.

А вот уже: прославленная Тройка наша – скатилась, пьяная, в яр – и уткнулась оглоблями в глину.

Всё хвастали.

Что за обычай был у нас – превозноситься? Подбочениваться с этаким лихим превосходством.

Сегодня делегаты начнут съезжаться – из четырнадцати армий! – надо как можно больше встречаться, видеться, толковать.

Сколачивать ядро.

Нет, в офицерстве ещё сила есть. Если где ещё осталась – только в офицерстве.

Как ни смяты, ни разрознены, ни рассеялись – но кто ещё готов идти на смерть, не пригибая голову? Прошедшую все фронты и бои.

Сколь бы мало нас ни сплотилось, – ни это правительство, ни Совет не отнимут у нас последнего права: ещё раз побиться.

Набухало: бой – неизбежен. Бой – будет.

А не победить – так себя уложить достойно.

В этом холоде подступающего, в этой безповоротности – своё новое облегчение.

Кажется: всё – хуже некуда? В яр, в глину, и все жертвы напрасны? и не знаешь, где быть, где стать?

А плечи – опять распрямились. Нет, впереди – что-то светит. Ещё не всё мы просадили.

Но – на какой развилок спешить? И уложить себя – под какой камень?

11 мая

• Керенский подписал «Декларацию прав солдата».

16 мая

• Кронштадт отказался признавать власть Временного правительства.

22 мая

• Снятие ген. Алексеева с поста Верховного Главнокомандующего. Назначен ген. Брусилов.

23 мая

• Главнокомандующий германским Восточным фронтом публично предлагает России переговоры о мире.

24 мая

• Уступчивое постановление Временного правительства о Кронштадте.

25 мая

• Приказ Керенского об увольнении ген. Гурко с Главнокомандования Западным фронтом. Назначен ген. Деникин.

26 мая

• Петроградский Совет требует от Кронштадта безусловного повиновения.

27 мая

• В Эстляндской губернии Совет взял власть вопреки Временному правительству. «Кронштадтская волна покатится по всей России».

3 июня

• Открылся 1-й Всероссийский съезд Советов.

4 июня

• На съезде Ленин: «Есть такая партия!»

Много лет назад эта книга (1914–1922) была задумана в двадцати Узлах, каждый по тому. В ходе непрерывной работы с 1969 материал продиктовал иначе.

Центр тяжести сместился на Февральскую революцию. Уже и «Апрель Семнадцатого» выявляет вполне ясную картину обречённости февральского режима – и нет другой решительной собранной динамичной силы в России, как только большевики: октябрьский переворот уже с апреля вырисовывается как неизбежный. После апреля обстановка меняется скорее не качественно, а количественно.

К тому же и объём написанного и мой возраст заставляют прервать повествование.

Но для тех последующих Узлов я всё же представляю читателю конспект главных событий, которых нельзя бы обминуть, если писать развёрнуто. (Для Семнадцатого года они разработаны в значительной подробности, также и с обзором мнений; затем – схематично.)