– И что теперь?

– Ты это о чем?

– Что мне с ним т-теперь делать?
– в голосе Хмелева звучали заискивающе-просящие интонации.
– Он же не может т-так вот... оставаться у меня.

– А почему бы нет? Вдвоем-то все веселее...

– Но послушай! Так ведь нельзя! Я ведь со своей стороны... Я в-ведь всегда...

– Если бы ты не выкоблучивался и не финтил где ненужно, то получал бы свою долю и жил бы себе припеваючи. А вот теперь выкручивайся как знаешь, фрайер дешевый.

– Ну о чем ты говоришь, Сань! Как мне выкручиваться? Мне что, п-перевозку для Тюли заказывать, или как?

– А это уже твои проблемы!
– со злостью бросил собеседник завуча. Это ты его все приваживал. Это на тебя он шестерил. Вот теперь сам с ним и разбирайся.

– Ну послушай, Сань! Я же...

– "Я же... Он же..." - зло передразнил тот, кого завуч называл Саней.
– Если ты тут не при чем, то с чего бы это он к тебе с утра пораньше приперся? А?

– Не п-представляю...

– Все ты, козел безрогий, представляешь. Это ты парня с пути сбивал, ты его к дури всяческой приучал. А теперь вот сам и думай, как дальше при таком раскладе жить.

Некоторое время в наушниках царила тишина.

– Сань, а Сань!
– первым нарушил её завуч.

– Ну чего?

– Увезите вы его, а?
– попросил Хмелев.
– Увезите, ладно?

– Эх ты, придурок с литературным уклоном... Закрутил дела, а другие должны за него расхлебывать.... Ну да хрен с тобой, - судя по тону, Саня уже принял решение помочь.
– Ладно. Жди. Но гляди, ежели ещё раз у нас за спиной вздумаешь какие делишки самостоятельно прокручивать! Больше покрывать тебя не стану. А ежели "он" узнает... Так что в следующий раз можешь и сам на месте Тюли оказаться. Усек?

– Я все п-понял, Сань, - заверил своего собеседника завуч.
– А когда будешь-то?

– Не сейчас же. Жди после двенадцати, - Саня помолчал немного.
– Водка дома есть?

– Д-да. А что?

– Прими для успокоения грамм сто пятьдесят и жди. И, смотри, не вздумай у меня наклюкаться, глиста ученая.

– Хорошо, Сань. Я ж понимаю.

В начале второго, когда большинство окон вокруг уже погасли, у подъезда остановился микроавтобус с красным крестом и с красной же надписью "Неотложная помощь". Из его дверец вышли двое и скрылись за дверью. А вскоре в наушниках можно было услышать верещание дверного звонка.

– Ну слава тебе...
– обрадовался хозяин, впуская в квартиру вновь прибывших.
– Проходите. Я уж заждался.

– Пройдем, - пообещал уже ставший знакомым голос того, кого звали Саней.
– Я думал, ты хоть догадаешься его в тамбур перетащить.

– Не могу, Сань. Ну никак не могу. Я с детства, Сань, жмуриков боюсь. Как увижу, так меня сразу рвать тянет.

– Ишь ты, чистоплюй какой...
– хмыкнул Саня.
– Пакостить пакостишь, а убирать за тебя другие должны.

– Так это ж не я его...

– Знаю, что не ты. Для этого у тебя кишка тонка, - усмехнулся Саня. Только парню от этого не легче. Он бы ещё жил бы да жил, если бы ты его к наркоте не приучил... Ну, пошли к рабу Божию Тюле.

Снова послышался щелчок выключателя и отдельные команды: "Так... Бери за руку... Да поднимай ты его, поднимай. Вот так. Бери со спины.... Теперь руку ему опусти, руку.
– Не гнется уже, закостенела.
– Да ты нажми посильнее, она поддастся.
– А вдруг сломается?
– Ну и хрен с ней. Она ему так или иначе больше не понадобится... Вот так."

А затем тело снесли вниз и запихнули через заднюю дверцу в машину. К сожалению, с того места, где находились коллеги Вениамина, процесс погрузки трупа в микроавтобус можно было наблюдать лишь в течение какой-нибудь полуминуты. Лиц выносящих разглядеть было практически невозможно, поскольку свет был у них за спиной, в коридоре. А незаинтересованному стороннему наблюдателю при этом могло показаться, что в машину просто сажают сгорбленного инвалида.

– Камера у моих ребят хорошая, - продолжал Вениамин.
– Так что несмотря на не очень удачную позицию, выход из дверей подъезда и запихивание тела в машину все-таки удалось заснять. Видеокассета у меня.

– И куда они подевали тело?
– спросил Денис.

– Мужики оказались простыми как неошкуренное полено. Они не стали мудрствовать. Проехали поближе к кольцевой и сбросили тело на ходу в проезде между домами.

– Удалось заснять?

– Естественно, - подтвердил Кислярский.
– Хотя качество не особенно, чтобы особенно... Темно все-таки, потом прими в расчет расстояние, да ещё тряску.

– А что было потом?
– поинтересовался Николай.
– Куда отправилась затем "неотложка"?