– И женщина тоже?

– И женщина, - подтвердила Лидия.
– Эта звонила из холла поликлиники водников.

– Ясно... Ты уж извини, Лидуш, но мне очень важно выяснить что удастся о некой Ананьевой Веронике Петровне, а также об Решетникове Игоре Измайловиче. На, я тебе тут записал для памяти на листочке.

– Что, понравились её имя и его отчество?
– улыбнулась молодая женщина.

– Скорее, не понравились они сами.

– Ладно, постараюсь дать тебе сведения на всех Решетниковых Игорей Измайловичей, а также на Ананьевых Вероник Петровн... Еще что?

– В общем-то да...
– Денис замялся, всем своим видом демонстрируя сомнение.

– Ну так что там?
– нетерпеливо поторопила его Лида.

– Мне очень важно выйти на - как ты выразилась - "кавалера" Клюевой. Видишь ли, есть веские основания полагать, что обладатель записанного тобой голоса имеет самое непосредственное отношение к смерти по крайней мере трех моих друзей. А сколько на его совести ещё смертей - одному Богу известно...

– Ты хочешь, чтобы мы нашли его по характеристикам голоса?

– Да, - кивнул Денис.
– Могу я попросить тебя об этом?

– Попросить точно можешь. Однако должна сразу разочаровать тебя такая операция не совсем в моей компетенции. Так что обещать тебе ничего не буду, но попытаюсь.

– Спасибо, милая.

– Пожалуйста... И это все, вымогатель?

– Да вроде бы все, - задумчиво протянул Денис.
– Только я не вымогатель.

– Тогда кто же ты?

– Смиренный проситель у парадного подъезда. Ведь у вымогателей не может быть ангелов-хранителей. А у меня есть. Ангел-хранитель, ангел-покровитель.

– И этот ангел - конечно же я?
– догадалась Лидия и широко улыбнулась.

– Естественно. Кто же еще?

– Подхалим. Хотела бы я знать, сколько у тебя по Москве таких ангелов...

Пока Денис беседовал с Лидией, Вениамин сидел, скучая, на заднем сиденье машины. От нечего делать он разглядывал стоявшие поблизости машины и многочисленных прохожих, отдавая предпочтение молоденьким представительницам прекрасного пола. А одна из них, прошедшая как раз к стоящей неподолеку "Оке", была так хороша, что у Кислярского появилось жгучие желание выскочить из машины, так или иначе завести с незнакомкой разговор и "попросить телефончик". Он как раз соображал, под каким предлогом подойти к протиравшей лобовое стекло девушке, как вдруг за спиной у него открылась дверца.

Вениамин оглянулся. К нему на заднее сиденье явно намеревался кто-то подсесть.

– Эй, мужик, ты куда?
– даже несколько опешил от такой наглости Кислярский.
– Это тебе не такси. Давай-давай, топай себе дальше.

Но несмотря на достаточно агрессивный тон Вениамина, мужик продолжал усаживаться, полностью игнорируя обращенные к нему слова.

– Я что, неясно выразился?
– поинтересовался Кислярский, разглядывая нахала.

Было мужику явно за пятьдесят. Он отличался приземистой и довольно кряжистой фигурой. Массивный подбородок выдавал упрямство, а многочисленные следы шрамов свидетельствовали о том, что это упрямство нравилось окружающим далеко не всегда. Тонкие губы как бы подчеркивали своей слегка волнистой линией неровный восклицательный знак некогда перебитого длинного носа. Из-под кустистых бровей на Вениамина с усмешкой смотрели колючие серые глаза.

– Не петушись, козлик, - тихо посоветовал мужик.
– Зачем тебе лишние неприятности?

И тут Кислярский увидел, что с колен незваного пассажира на него смотрит дуло пистолета. В тот же момент открылась водительская дверца и за руль машины нырнул высокий худощавый парень в коричневой кожаной куртке и в серой вязаной шапочке.

– Значит так, - удобно располагаясь на сиденье, но не захлопывая дверцу, продолжал меж тем мужик.
– Ты сейчас спокойно достанешь из кармана свой бумажник, положишь его между нами и прикроешь сверху своей шляпой.

– А это ещё зачем?
– стараясь выиграть время, поинтересовался Кислярский.

– Ишь ты, любопытный какой, - хмыкнул мужик.
– Это я фокус тебе такой хочу показать. С кошельком и шляпой... Так вот, прикроешь кошелек шляпой, а сам медленно и осторожно, как если бы боялся потревожить сон любимого человека, подвинешься вправо. Потом откроешь дверцу и будешь ждать, пока мой приятель не запустит мотор. Ну а когда движок заработает, ты выйдешь из машины и, радуясь благополучной концовке, от души помашешь нам вслед на прощание рукой. Можно и платочком, ежели он у тебя чистый... Усек?

Кислярский молчал. Он видел, как севший на переднее сиденье парень склонился вниз, исследуя что-то под приборной доской.

– Я тебя спросил - ты все понял?

– Да вроде того.

– Тогда начали - где бумажник?

Вениамин достал портмоне - "вот".

– Теперь передвинься к дверце и положи его на сиденье.

Кислярский сделал, что ему было приказано.

– Не забудь о шляпе. Клади её сверху на бумажник. Она мне сразу приглянулась.

Вениамин продолжал сидеть неподвижно.