В панике Гренфелл наконец добрался по видеофону до Гастона Дешампа. Директор инсценировки сначала говорил уклончиво, потом сердито и наконец заговорил извиняющимся тоном:

– Видишь ли, Брай, эта проклятая леди от нас ушла. Бросила все и ушла. Буквально на следующий день после того, как ты улетел, - месяца два назад. По правде говоря, ее уход создал массу проблем - в самый разгар сезона, понимаешь?

– Но куда она могла отправиться, Гастон?

На экране видеофона Дешамп отвел глаза в сторону:

– Куда, куда! Через врата времени, будь они прокляты, в Изгнание. Знаешь, Брай, мне становится тошно, когда я об этом думаю. Чего ей не хватало? Правда, последнее время она была не в себе, но никто не подозревал, что все зашло так далеко. Мне очень стыдно. К тому же средневековье она знала и чувствовала, как никто другой.

– Понятно. Спасибо, что сказал. Мне очень жаль.

Он прервал связь и продолжал сидеть в будке видеофона, антрополог средних лет с вполне установившейся репутацией в научных кругах, с добродушным лицом, тщательно одетый, с портфелем, набитым Трудами Пятнадцатой галактической конференции по теории культуры. Двое симбиари, прибывшие на том же космическом корабле, терпеливо ждали несколько минут, когда же он выйдет из кабины, а потом забарабанили по стеклу, оставляя зеленые потеки.

Я встретил девушку...

Брайан Гренфелл жестом извинился перед симбиари и повернулся к видеофону.

– Информация о каком городе вас интересует?

– О Лионе, - ответил Брайан.

... Но мысли все мои о ней!

Брайан отправил по почте материалы конференции в лондонскую штаб-квартиру и взял в Лондоне свой летательный аппарат. Хотя все розыски он преспокойно мог провести, оставаясь дома, Брайан в то же день вылетел во Францию. Остановившись в гостинице "Галакси-Лион", он заказал на ужин печеного лангуста, апельсиновое суфле, бутылку "Шабли" и сразу же приступил к поиску нужной литературы.

Библиотечный автомат в его номере выдал удручающе длинный список книг, диссертаций и журнальных статей о вратах времени Гудериана. Брайан бегло просмотрел разделы, посвященные физике и палеобиологии, и сосредоточился на разделах "Психоаналогия" и "Психосоциология", но потом передумал, решив, что подобное верхоглядство недостойно Мерс. Брайан опустил свою карточку в щель библиотечного автомата и заказал всю литературу, значившуюся в списке. Автомат послушно выплюнул столько книг, брошюр, отдельных оттисков и прочей печатной продукции, что при желании ими можно было бы в шесть слоев покрыть пол в обширном гостиничном номере, где остановился Брайан. Он методично рассортировал литературу и принялся пролистывать одни издания, вчитываться в другие, задремывая над самыми скучными и объемистыми. Через три дня Брайан затолкал всю литературу обратно в библиотечный автомат. Заплатил по счету за гостиничный номер, вызвал "яйцо" и в ожидании летательного аппарата поднялся на крышу отеля. Прочитанное отложилось в его разуме, но еще не обрело ни формы, ни структуры. Брайан понимал, что подсознательно он отвергает саму мысль об Изгнании и все связанное с ним, но от этого ему было не легче.

Да, там, в Изгнании, разбитые сердца исцеляются, а память о несчастной любви исчезает, даже о такой необычной любви, как его любовь к Мерси. Инстинктивно Брай чувствовал, что все обстоит именно так. Тщательно взвесив все аргументы за и против, опираясь на информацию, почерпнутую из литературы, Брай принял решение. Теперь он знал, что делать.

О Мерс! Любимая! Как далека ты сейчас от меня - гораздо дальше, чем самая далекая окраина Галактики.

Я встретил девушку...

И все же. И все же!

ГЛАВА 10

Известие о том, что Стейн Ольсон уходит, не огорчило никого, кроме Джорджины. В последний день его работы на Лиссабонской станции они здорово напились.

– А что, если нам заняться любовью в жерле вулкана? Как ты на это смотришь, милый?

Стейн ласково пробормотал, что она спятившая с ума толстуха, но Джорджина заверила его, что знает одного парня, который за соответствующее вознаграждение согласится смотреть в другую сторону, пока они залезут в исследовательскую машину - типа аварийной, только гораздо мощнее - на станции в Мессине, а там неподалеку есть штольня, которая прямиком ведет в центральное жерло Стромболи.

Почему бы и нет? Они взобрались в машину, и парень преспокойно позволил им угнать ее со стоянки. Что из того, что стоило это удовольствие шесть килобаксов? Зато и ощущение было ни с чем не сравнимое - спуск в потоке раскаленной лавы! Лежишь себе в рубке и смотришь, как за смотровым иллюминатором медленно поднимаются разноцветные пузыри газа, словно стая медуз в котле с томатным супом.

– Ох, Джорджина, - обессиленно простонал Стейн, лежа в прострации на полу рубки после исступленной близости.
– Иди ко мне.

Джорджина перекатилась по мягкой обивке на полу рубки. Отблески за иллюминатором отбрасывали цветной узор на белую кожу. Гигант викинг зарылся лицом в пышной груди Джорджины и блаженно замолк.

– Стейн, милый. У меня трое красивых детишек, и с моим генетическим показателем я могла бы родить еще троих, если бы захотела. Я счастлива, как устрица в высокий прилив, что могу забавляться со своими детками, что могу прокладывать туннели для силовых кабелей, что занимаюсь любовью с мужчиной, который не боится, что я его съем. Ну сам посуди, к чему мне Изгнание? Мне нравится этот мир, здесь, сейчас. Хочешь лететь на какую-нибудь другую планету - пожалуйста, лети себе на все четыре стороны! Земляне плодятся и размножаются во всех уголках Галактики, и человеческий род прямо на глазах превращается в нечто фантастическое. Кстати, ты знаешь, что у одного из моих ребятишек обнаружились метапсихические способности? Теперь такое случается довольно часто. Впервые со времен старого каменного века биология человека развивается одновременно с человеческой культурой. Как же я могу покинуть такой мир, милый? Это просто невозможно.