– Стоп, стоп, стоп, стоп, стоп!.. А это еще кто такой? насторожились в военкомате.

Федор Федорович вошел в галоп:

– Да как же так!?.. Бескультурье!.. Да это же!.. Прогрессивный!.. Выдающийся писатель-фантаст!.. Американский!.. Бывшие наши союзники!

В общем, не знали как от него отделаться. Вручили очередную юбилейную открытку об освобождении Кенигсберга и даже забыли поинтересоваться, не собирается ли Федор Федорович уезжать куда-нибудь в отдаленном будущем?

И еще одна встреча...

Но это между нами...

Она проходила в строжайшей тайне ("никому ни слова"), в отсутствие Аэлиты, которая в это время вышивала с врачом на "скорой помощи". Позвонил в дверь представитель "Откуда Надо" и, не переврав фамилии, спросил, имеет ли он дело с товарищем, скажем, Борисовым-Завгородовым?

Ответ был утвердительным.

Тогда, предъявив удостоверение... (Все-таки придется открыть секрет: это было удостоверение бурильщика из конторы глубоководного бурения нефтяных скважин.) Предъявив этот солидный документ, представитель конторы пригляделся к красноусому Магомету и сказал с похвалой:

– Славный был рубака в наших краях!

– Да, немало порубал своих соотечественников!
– согласился Федор Федорович.

К портрету всесоюзного старосты представитель тоже отнесся благосклонно. С недоумением осмотрел огнетушитель, спросил:

– В доме никого нет?

– Кроме нас с вами.

– А где эта... ваша...

– Ушла в библиотеку, надолго.

Федор Федорович остался очень доволен тем, что его фамилию впервые в этом городе не переврали. Он показал гостю кухню, похвастался библиотекой, усадил в почетной раскладное кресло, сам уселся на пачку книг. Представитель глубоководной конторы почему-то медлил, помалкивал и заглядывался на посиневшие от холода достоинства скифских идолов.

– Так вот и живу, - начал разговор Федор Федорович.
– Один... Пока один. Хочу дочь прописать.

– Значит, она вам дочь?

– Приемная.

Весь разговор долго описывать...

Сурьезный был разговор, представитель конторы в самом деле глубоко бурил, сразу видно, что не из военкомата. С Аэлитой все прояснилось, с этим стиральным порошком вопрос снимается. О Рее Бредбери почти не вспоминали, потому что кто же не знает Рея Бредбери!? Рей Бредбери действительно выдающийся и прогрессивный человек, о нем только в "Водоканализации" могут не знать. А "451 градус по Фаренгейту", о том, как книги жгут, даже в пожарной части читали и с похвалой отозвались о работе американских коллег. Так что насчет письма Рея Бредбери к Федору Федоровичу у глубоководной конторы нет никаких претензий. Мосты, понтоны и переправы на подручных средствах с американцами можно и нужно наводить. Как на Эльбе. Только не удирать туда через нуль-пространство, а культурненько... Зато с Гербертом Уэллсом вопрос спорный, неясный...

– Так ведь Герберт Уэллс тоже прогрессивный!
– тут же ввязался в спор Федор Федорович.
– Прогрессивный великобританский писатель-фантаст!

– И выдающийся, - напомнил гость.

– Он Ленина видел!

– Кто спорит? Но дело в том, что этот прогрессивный писатель-фантаст давно умер.

– Как это "умер"?
– вкрадчиво спросил Федор Федорович.
– Где? Когда? Вы присутствовали на похоронах? Докажите!

– 13 августа 1946 года. Я специально уточнял.

– Он бессмертен!
– с тихим пафосом произнес Федор Федорович.

– В каком смысле "бессмертен"?
– тоже шепотом спросил бурильщик.
– В морально-литературном? В этом никто не сомневается.

– И в биологическом смысле тоже.

– Вы это серьезно?

– Герберт Уэллс живой. Как мы с вами.

Представитель конторы беспомощно посмотрел в глаза пьяного Конфуция, ища поддержки у великого философа древности. Тот ему подмигнул: держись, мол!

Представитель перевел взгляд на многорукого Шиву. Одной из множества своих рук тот крутил пальцем у лба, другой - показывал на Федора Федоровича: мол, крыша поехала!

"Сумасшедший..." - догадался бурильщик.
– "Или баптист-адвентист седьмого дня..." - тоскливо предположил он.

– Вы, наверно, верующий? В загробную жизнь?

– Бога нет!
– с ходу отверг эту версию Федор Федорович.
– Но жизнь после смерти существует на научных основаниях. Это доказано.

– Кем? Конкретно! Когда? Факты!
– прорвало бурильщика, но он тут же взял себя в руки.
– Извините, погорячился. Ну, хорошо... Может быть... Пусть жизнь существует в любых видах. Пусть после смерти. Пусть после жизни. Но вы написали в письме к Герберту Уэллсу... Цитирую по памяти: "Приезжайте к нам через десять лет... Наш Райцентр вы не узнаете. Он станет столицей Великого Кольца. Все будут жить в современных квартирах, решится продовольственная проблема..." Это вы написали?

– Нехорошо читать чужие письма, молодой человек, - погрозил пальцем Федор Федорович.

– Работа такая, - развел руками представитель конторы.
– Но вы не ответили.

– Да, это я написал. А что, собственно? Почему бы Герберту Уэллсу к нам не приехать? В Мамонтовке многие бывали, даже Исаак Бабель бывал. А вот Ильф с Петровым, к сожалению, не удосужились...

– Наверно, вы правы, - задумался бурильщик.
– Если предположить, что Герберт Уэллс живой, почему бы ему не приехать к нам? Я это упустил из виду.