– Нейл, - сказал младший Дудчик, - а почему вы приехали сюда на должность атташе по вопросам образования и культуры?

– This is my job, - ответил Янг с неподражаемой английской интонацией, которую никогда не повторить иностранцу, если он не обучался в специальной школе ГРУ для внешних разведчиков.

– Я понимаю, что это ваша работа, я спрашиваю только о названии должности. Если я не ошибаюсь, в Кении вы были военным атташе?

Англичанин усмехнулся:

– Война - древнейшее из искусств, я думаю, что фехтование дубиной изобрели несколько раньше, чем наскальную живопись.

– Нельзя не согласиться.
– Алексей приподнял бокал.
– Вы ведь наверняка военный в отставке. Это так?

– Может быть, - согласился Нейл.
– Я прослужил двадцать лет в десантных войсках Королевского флота и вышел в отставку в чине майора.

– Ваше здоровье, господин майор. То-то я замечаю, что вы предпочитаете общество военных и политиков, а не пропадаете в развалинах и музеях.

– Чем вызван ваш интерес, Алексей? Это грубый образец попытки завербовать меня? Или российские власти потребуют моей высылки? Признаться, я бы не прочь: мне надоела жара и запах вашей травки.

– Я разговариваю с вами как сугубо частное лицо и хочу задать только один вопрос.

– Так задайте его, и с вашим волнением будет покончено.

Алексей поставил пустой бокал на поднос и взял с него банку "Гиннесса", аккуратно вскрыв ее так, чтобы не напустить пены в бассейн.

– Нейл, что бы вы сказали, если бы я попросил вас передать в соответствующие руки несколько документов? Я хочу, чтобы, - Алексей сделал нажим на следующее слово, - соответствующие люди проверили их подлинность и ценность. Каков был бы ваш ответ?

– Вашему ведомству следовало бы знать, что я был на службе военным психологом и занимался этическим воспитанием личного состава. Именно поэтому я сейчас специализируюсь на гуманитарных вопросах. Я ответил бы вам, что это очень неловкая провокация. Вы несете мне документы, снабженные страшными грифами "Совершенно секретно", "Экземпляр единственный", "После прочтения сжечь", а меня берут под руки люди из ФСБ, предъявляют видеосъемку, снимают отпечатки пальцев и выдворяют со скандалом из страны. И я в наказание за неосторожность получаю назначение в еще худшую дыру, где вместо бассейна будет грязная река с пиявками и аллигаторами.
– Англичанин отсалютовал Алексею бокалом и повернулся в другую сторону, направляясь "вброд" к американским и немецким коллегам из дипломатического корпуса.

Алексей сощурил глаза. Глядя на стриженный по-военному затылок британца, он представил, как в него врезается, разбрызгивая пиво, жестяная банка "Гиннесса". Он рассчитывал хотя бы на минимальный интерес, малейшую готовность выслушать предложение.

– Алексей, - окликнули его.

Дудчик разглядел среди голых тел участников этого в высшей степени неофициального приема двух знакомых, которых он не без причин сторонился последние полгода. Алексей махнул им рукой и, разгребая воду, подошел:

– Мои приветствия.

Заместителя министра социального обеспечения звали Довлат Худайбердыев. Рядом с ним стоял бородатый человек, тот самый, кто передавал "другу Довлату" слова о дружбе на перевале Талдык в мае этого года, когда рядом еще продолжали агонизировать тела двух русских ребят.

– Алексей, оказывается, ты забыл передать мне привет от друга, укорил его Довлат.

Возех широко улыбнулся и протянул руку:

– Я рад, что имею приятную возможность снова встретиться.

Дудчик отчетливо понял: этот человек считает, что после оказанной им услуги - когда он мог убить, но не убил - Алексей должен испытывать к этому профессиональному убийце самые теплые чувства.

Очевидна, он только что рассказал замминистра, как смешно выглядел Алексей, уткнувшийся носом в пыль, и тот сумел оценить и комичность ситуации, и любезность своего друга. Что и говорить, ведь по всем правилам сопровождающий колонну не имел права оставлять русского свидетеля. То, что он бросил его посреди гор без припасов и средств передвижения, но не отнял у него жизнь и даже оружие - это была поистине азиатская услуга. И теперь он готов был принять приличествующую случаю благодарность.

Алексей подал руку:

– Здравствуйте, Возех. Все ли у вас благополучно?

– Слава Аллаху! Вы напрасно не передали моих слов, потому что Довлат волновался, отчего меня так долго нет. Я рассчитывал, вы скажете ему, что я жив и здоров, буду месяца через два.
– Он с укоризной посмотрел на Алексея.

Дудчик понял, какой мелочи он обязан тому, что остался жив. Не будь этого малого случая - необходимости передать весточку, он бы "раскинул мозги" по дороге вместе с капитаном и сержантом.