Однажды появившись, эта мысль была так же методично проанализирована, оценена и отточена в тишине рабочего кабинета, как и вся проходящая через его голову информация.

* * *

Последняя капля терпения, упав, разбилась полтора года назад, когда полковник обнаружил в том же Оренбуржье, где он был в командировке с плановой проверкой, что практически ничего из нового компьютерного оборудования, которое - он точно знал - направлялось туда в технические центры, не было установлено. Дудчик пришел в негодование, подозревая сначала леность местных специалистов. Те юлили и ссылались на полное свое неведение о новом оборудовании, кроме того, что уже установлено. Дудчик потребовал объяснений у зампотылу, начиная догадываться, что мощные компьютеры пошли на игры генеральским деткам. Но в ответ он получил полуявные-полутуманные намеки на то, что копать в этом направлении - это рыть могилу своей собственной карьере и... триста долларов, дружески засунутых в карман кителя. "Передавай привет Петру Иосифовичу", - похлопали его по плечу, прощаясь. Петр Иосифович был тем самым генералом, который отвечал за поставку компьютеров в Оренбургский округ.

К чертовой матери летела работа по унификации и налаживанию системного контроля ресурсов, над которой он бился последний год. Дудчик свернул командировку и вернулся домой. Осторожно наведя некоторые справки в других ракетных частях, он понял, что держит в руках нити масштабной кражи оборудования, прокрученной конечно же здесь - в Главштабе. У Дудчика появился выбор. Можно было инициировать скандал и попытаться вытащить эту историю на свет божий. В этом случае, нет сомнений, он рисковал похоронить не только карьеру; но и жизнь. Вариант второй - потребовать у того самого Петра Иосифовича свою долю и пробраться поближе к всеобщей армейской кормушке.

Дудчик, не торопясь, думал. Сомнения решила встреча с самим Петром Иосифовичем, который не замедлил появиться с совершенно неожиданной просьбой:

– Послушай, Виталий Петрович, у тебя нет какой-нибудь списанной оперативной памяти? Племянник замучил: принеси, мол, а то "комп" еле шевелится.

Глядя в ясные глаза офицера, только что укравшего сотни или тысячи единиц оборудования, полковник Дудчик понимал, что его просто прощупывают: как поведешь себя, дурилка картонная, получив долю малую?

– Поищем, Петр Иосифович, - ответил Дудчик, в то самое мгновение решив для себя вопрос.

– Вот и спасибо. Принесешь ко мне в кабинет, как будет. Обрадую племяша, - добродушно продолжал генерал.
– А как дела идут? Какие трудности?

Дудчик спокойно сообщил ему, что разваливается последний проект, потому что не хватает оборудования на местах.

– Ну, ты и сам понимаешь, у всей страны сейчас такие проблемы. Не переживай, спишем на объективные трудности. А к лету подумаем, как тебе помочь.

Полковник Дудчик снял корпус с процессора и вынул шестнадцать мегабайт RAM - чипов оперативной памяти - с собственной персоналки и оставил у секретарши генерала. Через некоторое время начальник штаба выразил недовольство неудовлетворительным состоянием дел по проекту "системного контроля с обратной связью", но охотно принял отписки отдела об "объективных трудностях", и дело было отложено в долгий ящик. Петр Иосифович время от времени покровительственно похлопывал полковника, который то ли купился на три сотни, то ли не осмелился "прыгнуть выше задницы", по плечу. Все вошло в свое русло. Летом ему действительно помогли, но не с оборудованием, а с семейной путевкой в санаторий.

Однако со дня встречи с генералом - она произошла полтора года назад, - с момента принятия решения, полковник Дудчик начал подбирать, шифровать, копировать и выносить из штаба секретные сведения. Он выбрал тогда третий путь: вместо того чтобы разоблачать воров или примазываться к их кормушке, он решил испортить им весь остаток жизни.

Полковник Дудчик очертил круг основных вопросов, который мог в первую очередь заинтересовать иностранные разведки и, соответственно, стоить дороже всего. Полковник методично подбирал файлы с наиболее секретными и наименее "скоропортящимися" сведениями и переносил их на трехдюймовые дискеты. Все это следовало зашифровать, сархивировать и записать на заветную дискету.

Использовав сто восемьдесят долларов из "заветных" трехсот, Дудчик приобрел для домашнего компьютера собственный "ZIP" и по ночам работал с маленькой квадратной трехдюймовой дискетой толщиной полсантиметра, - ее так легко спрятать в карман и выехать в нормальные, уважающие себя страны, обладая бесценной информацией. Выехать и там, на месте, оценить ее, скажем, в два миллиона долларов. Не бог весть какая по западным меркам сумма, но не просить же какие-то нереальные и ненужные ему десятки миллионов. В общем-то, его вполне устроила бы работа консультанта или пенсия обычного западного масштаба, но... Изучив вопрос о перебежчиках, о незавидных судьбах гордиевских и пеньковских, Дудчик был настроен здраво: всегда лучше обладать независимостью, аккуратным особнячком и гарантией безбедной жизни до старости.

И вот этот диск полностью готов. Сведения, которые Виталий Петрович копировал сегодня, на главной дискете уже есть, но она спрятана в надежном месте - зарыта на даче, а эти файлы он захватит с собой в Душанбе - для образца.

* * *

В Домодедове царила обыкновенная суета и неразбериха, однако по сравнению с тем последним разом, когда он здесь был - а было это семь лет назад, - народу значительно поубавилось. Мало кто может сейчас позволить себе роскошь пользоваться услугами Аэрофлота.