– Недавно померла старшая дочка здешнего наместника, - хмуро напомнил Бэнкей.
– Уж не ее ли это штучки?

– Призрак для молодого человека, конечно, куда опаснее лисицы, согласился Остронос.
– Всю жизнь высосет и выпьет. Ну, что, поднять тебя на сосну? Убедись, что там у них все в порядке, и сядем перекусим. Я тоже не с пустыми руками. Еще с осени мы запасли сушеную хурму.

Тэнгу ударил крыльями по воздуху и вспорхнул на ветку.

– Ого!
– вдруг сказал он.
– Бэнкей, никакой закуски не получится! Там у них страшная суматоха!

– Ну-ка, помоги, - спокойно попросил Бэнкей, протянув вверх мускулистую руку. С ветки свесилась покрытая серой чешуей нога - почти человечья, но с длинными когтистыми пальцами. Бэнкей поудобнее захватил эту ногу, чтобы когти сомкнулись на его запястье, и это встречнее движение было для обоих, монаха и тэнгу, привычным.

Несколько раз хлопнув крыльями, тэнгу снялся с нижней ветки и перебрался повыше. Бенкея он усадил в развилку, не размыкая когтей, пока тот не устроился вполне безопасно.

– Однако и растолстел же ты, благочестивый наставник!
– ехидно заметил Остронос.
– А я-то думаю, с чего монахов в народе зовут жирными бездельниками... Ну, любуйся!

С высокой сосны действительно была видна странная суета вокруг повозки и носилок.

Кэраи спешились и окружили брошенные в снегу носилки, выставив перед собой обнаженные мечи и прицеливаясь в носилки из луков. Судя по движениям, они ударяли о мечи лезвиями своих ножей, хотя звон до сосны, понятное дело, не долетал. Кое-кто просто дергал тетиву, что обычно помогает против нечисти. Нарядная свита Фудзивара Нарихира улепетывала в одну сторону, носильщики Норико - в другую. Юкинари не мог сладить с перепуганным конем. А из покинутой всеми повозки выглядывал Нарихира и что-то кричал, только ветер не доносил его криков до ушей монаха и тэнгу.

– Что бы это значило?
– спросил Бэнкей.
– Они так перепугались, будто там, в носилках, по меньшей мере стая тэнгу!

– Стая не поместится, - возразил Остронос, - да и никто из наших в носилки не полезет. Потому что незачем. Гляди, гляди, отступают!

Очевидно, Нарихира взял власть в свои руки. Кэраи, пятясь, отходили к его повозке. Туда же подъехал Юкинари и прямо с седла соскочил в повозку. Не пряча меча в ножны, подошел Кэнске и, повинуясь жесту хозяина, присел на самый край, туда, где свешивалась нарядная циновка. Молодые господа и старый слуга, почти сталкиваясь лбами, что-то взволнованно обсуждали.

– А дело-то серьезное, - заметил Остронос.
– Смотри, и старшего кэрая усадили! Я его знаю, он вояка опытный, не беспокойся - во всем разберется!

Но опытный вояка только тряс головой.

Нарихира кликнул одного из кэраев и послал его вдогонку за своей перепуганной свитой.

– Уж не залез ли туда ноппэрапон?
– вдруг сообразил монах.
– С этой нечистью я знаком! И управлюсь запросто! Они, чудаки, надеются его звоном мечей отогнать! Спусти-ка меня поскорее вниз!

– Ноппэрапон безобразничает по ночам, - напомнил тэнгу.
– Днем его от человека не отличить. Лиловый гладкий шар вместо рожи и сотня глаз на икрах у него только в темноте появляются. Его действительно звоном мечей и тетивы от лука не проймешь. И каппе в носилках делать тоже нечего. Во-первых, все ручьи льдом затянуты, ему из воды попросту не выбраться. Во-вторых, каппа далеко от берега ни за что не отойдет. Да что же там, в носилках, за нечисть такая?!.

Другого кэрая Нарихира послал за носильщиками. Кэнске самолично, поскольку погонщик быка сбежал вместе с прочими, хлестнул красавца-быка и направил его прочь от носилок.

Бэнкей и тэнгу следили с сосны, как перепуганные люди собираются вокруг нарядной повозки, остановившейся по меньшей мере в пяти сотнях шагов от брошенных носилок, в которых угнездилась загадочная нечисть.

– Постой!
– вдруг воскликнул Остронос.
– Ведь с ними была девушка! Ее-то и везли в носилках! А в толпе я ее не вижу!

– Я тоже не вижу никакой девушки, - сказал Бэнкей.
– Похоже, с ней-то и стряслась беда. А вовсе не с молодыми господами. Не думал я, что отец-настоятель так жестоко ошибется. Стареет, видно.

– С девушкой ничего не случилось, - вдруг заявил тэнгу.
– Девушка жива и невредима.

– Откуда ты знаешь?

– Посмотри на носилки - и ты узнаешь то же самое!

Бэнкей отвел взгляд от перепуганной толпы, перед которой Нарихира держал беззвучную речь, и увидел Норико.

Она с трудом выбралась из носилок и, увязая в снегу, путаясь в тяжелых многослойных одеяниях, брела прочь - к лесу. Споткнувшись, она опустилась на колено и поднялась с большим трудом, но без помощи рук.

– Она что-то несет за пазухой, - сказал тэнгу.
– Что-то тяжелое. Обе руки заняты.

– Оно тяжелое и шевелится, - вглядевшись, добавил Бэнкей.
– Что же там у них стряслось?

* * *

А в это время Фудзивара Нарихира и Минамото Юкинари, забравшись в повозку, уже сердито спорили.

– Пропади она пропадом, твоя госпожа кошка!
– яростно шептал Нарихира. Ты понимаешь, что случится, если мы привезем в Хэйан оборотня?! Оборотня - в государев дворец?!. Спаси и помилуй нас, Дзидзо-сама!