– А вот главный наш предлагает за два дня машиной, - и я рассказал о только что сделанном предложении.

Виктор выслушал с улыбкой и сказал:

– Ты же знаешь главного! Это нереально во всех смыслах, а потому не забивай себе голову.
– На том, и расстались

К концу дня вопреки совету я все же "забил себе голову" и выяснил, что португальцы ехали втроем на каком-то серийном автомобиле и, стартовав в Лиссабоне, они через, пятьдесят один час тридцать минут оказались в Москве, проделав при этом путь длиной ни много ни мало пять тысяч сто (!) километров.

"Лихо, - подумал я, - дело серьезное! Интересно, что за автомобиль под ними был? Средняя скорость сто. Значит, где-то сто шестьдесят, сто семьдесят держали. Лихо, лихо - ничего не скажешь!"

Идея, походя брошенная главным, гвоздем, по самую шляпку, засела в голове и не давала спокойно жить. Внутренне я как-то сразу почувствовал, что это мое - мое дело, за которое можно и нужно браться, каким бы безумным оно ни казалось на первый взгляд.

Но средняя скорость СТО (!) - вот что меня настораживало. Чем больше я размышлял, обкатывая идею скоростного пробега, тем чаще вспоминалось одно ралли: это была настоящая гонка на выживание, где я по самое горло наелся этой средней, - казалось, на всю жизнь хватит.

Ранним утром в первых числах декабря в редакции "За рулем" раздался характерный звонок междугородки.

– Але-але! Это двести семь, семь-девять, восемь-четыре?
– выстрелило из телефонной трубки.

– Да.

– Соединяю. Тольятти... Говорите!

– День добрый. Богданова, пожалуйста, - прохрипел знакомый голос Владлена Васильевича. И я тут же подумал: "Какое же я дерьмо! Дотянул все-таки!"

– Привет, Владлен! Это я и есть.

– Богданов, ты, я чувствую, совсем захирел в своей редакции. Забыл, что ли, о нашем договоре? Декабрь ведь! До гонки две недели. Машина, между прочим, уже ждет тебя.

– Владлен, прости меня...
– я на секунду замолчал, подначивая себя: давай решайся и так два месяца тянул.- Буду у тебя через пару дней. Встречай.

– Вот это другой разговор! А я уж было решил, что ты передумал. Давай-давай, пошевеливайся...

Уже полтора года я не садился за руль спортивной машины, сменив профессию автогонщика на профессию журналиста.

Из спорта уходил трудно. Причем уходил на подъеме и в самом начале золотой поры раллиста (мне было тридцать один). Конечно, можно сказать, что так оно и легче. Куда страшней, когда все позади, а впереди и быть ничего не может. Это верно, однако в моей ситуации срабатывал другой механизм: покинув спорт, человек не может освободиться от его будоражащего душу притяжения до тех пор, пока чувствует в себе способность сражаться и побеждать.

Спортсмен, оставив помост, ринг, дорожку... страдает, ко всему прочему, и чисто физически. Некуда ему приложить свои сверхлрыгучесть, сверхбыстроту, сверхвыносливость и все остальные "сверх". Это все равно что лишним органом обзавестись, а потом вдруг выяснить, что он вовсе тебе и не нужен! Но "орган"-довесок внимания требует, опять же место занимает. Хорошо, если применение ему подыщешь или он без тренировки сам атрофируется. А если он такой вымахал, что под него уже весь организм перестроился?

Ладно, с теми, которые бегают, прыгают, дерутся ну и тому подобное, все понятно. А у автогонщика где прячется его "сверх", которое ему жить не дает? Если конкретно, то что же у меня такое "выросло", что не давало покоя? Сказать честно - так вроде ничего. Танцевать, правда, хуже стал. Но не подумайте, будто это синдром "плохого танцора" (я, кстати, и раньше не очень-то). Просто позвоночник как палка стал, причем кривая. Шутки шутками, а вот если у вас есть знакомый гонщик-профессионал, которому за тридцать, попробуйте спровоцировать его на быстрый танец и тогда сами убедитесь в его "пластичности". Но вернемся к "органу", который мешал жить. Поскольку говорить я буду только о профессионалах, то вкратце обрисую, чем они отличаются, на мой взгляд, от любителей, которых ныне тьма.

Любитель в автоспорте жаждет приключений, сверхострых ощущений. Для него гонка - это прежде всего средство получения удовольствия. Для профессионала - это образ жизни, который либо приходит с большим опытом, либо, как говорится, дар, а скорее, крест божий.

Любитель садится в автомобиль, и тот становится для него своего рода аттракционом "Эх, прохвачу!" Профессионал садится в автомобиль, и он становится для него телом. Не спецодеждой и не костюмом индпошива, а телом, которому предстоит тяжелая работа.

Часто ли рискуют профи? Нет. Дело в том, что риск любителя - это игра с собственным страхом. Как в сказках: вначале напои-накорми, потом рассмеши, а уж потом, как апофеоз удовольствия, - напугай. Так вот, там, где рискует любитель, он делает это, как правило, по невежеству. У профессионала в аналогичной ситуации и мысли о риске не возникает. Причем не возникает вовсе не потому, что потолок его возможностей на порядок выше. Просто у него к езде в принципе другой подход - это работа. Он тонко чувствует предел своих возможностей. При необходимости может приблизиться к нему вплотную, как бы подпереть, но езда на пределе требует от гонщика колоссальной энергетики и довольно быстро изматывает. По мере истощения "потолок" начинает давить, опускаться все ниже и ниже. Можно, правда, поднажать, найти какой-нибудь запасец, стимульнув себя злостью, например, а можно и на риск пойти. Только этот риск - действительно риск! Уповать в нем можно лишь на везенье. А рассчитывать постоянно на везенье - это несерьезно.