– Мы познакомились в институте. На третьем курсе поженились. Сейчас работает главным инженером в подразделении «Воздух+», обеспечивающей контроль над кондиционерами по Москве и области.

«Дополнительные озонирующие кондиционеры будут установлены на ключевых магистральных связках Четвертого транспортного кольца. – Такой новостью нас встретил глава администрации мэра Москвы, А.Степушин. Воздух во второй столице России не превышает допустимых норм загрязнений и может являться примером для других столиц мира. Дополнительные кондиционеры позволят уменьшить озоновый дефицит, а так же сократить вероятность солнечных ожогов. Тем не менее, А.Степушин порекомендовал не выезжать в центр города без респираторов, а лучше кислородных масок».

Петя больше не смотрел на бывшую одноклассницу, опасаясь встретиться с ней взглядом. Около двадцати минут они ехали молча. Катя смотрела в окно.

– Удивительно, что так мало машин.

– Да, пожалуй. – Тихо согласился Петя.
– Кать, ты прости меня. – Помолчав, произнес он.

– За что? – Девушка растерянно посмотрела на приятеля.

– Да, за все. – Петя потупил взгляд и крепче сжал руль.

Продолжать он не собирался, было слишком тяжело. Просто ему было очень важно попросить прощения перед ней, Катькой. За то, что он будет жить, когда её не станет; за то, что не напишет сказанного ей; за то, что боится её и жалеет, хотя сам достоин жалости за свою трусость. Горло Пети сдавливала неведомая вина, и держать себя в руках было трудно. О том, что услышал, думать он не хотел. «Да, мы знаем… И что? Что мы можем изменить?» - Такие приблизительно были его мысли, когда Катя вскрикнула и уперлась руками в бардачок.

– Я поняла!

– Что? – Петя испуганно посмотрел на девушку.

– Останови! Я поняла! Да, останови же машину! – Катя схватила Петю за плечо. Он начал резко тормозить и съехал на обочину. Катя смотрела на него широко открытыми выразительными желтыми глазами. На мгновение он поймал себя на том, что действительно боится её.

– Мы можем все изменить!

– Что изменить?

– Все! – Катя выбралась из машины и глубоко вдохнула. Буквально в двух километрах стояла одна из озонирующих кондиционных установок. – Ты понимаешь, мы такие же, как вы! Мы не изменились!

Петя неловко, будто в мыслях, прикоснулся к лицу, потом одернул руку и уставился на приятельницу. «Вот, теперь точно свихнулась» - говорил его взгляд, и Катя сморщила лоб.

– Я же говорю: кристаллы – это только память… Творим мы сами, они дают нам лишь знание! Знание того, что было и что может человек… Петя, пожалуйста, поверь мне!

– Я верю, верю.

– Я не сошла с ума! Пожалуйста, поверь мне! – Катя скулила от беспомощности. – Ты должен написать это… То, что я сейчас скажу, ты должен это написать!

Петя молча ожидал продолжения. Ему было жутко и интересно одновременно. Тема кристаллов всегда его притягивала, да и самой Катьке сложно было отказать. В эти минуты, глядя в пугающие своей неестественностью и отчаяньем глаза, он мог поверить во что угодно, и выполнить любую её просьбу. Единственным выходом для себя он выбрал убеждение, что она сумасшедшая.

– Пойми одну мысль, это самое важное. Вы и мы - одинаковые!

– Мы не одинаковые…

– Одинаковые! И только если ты и все остальные поймут это, мы сможем все изменить.

– Что изменить, Катя, что?

– Да, ВСЁ!!! – Закричала девушка и развела руки в стороны. – Вот это всё мы сможем изменить. Только все! Все сразу, вместе! Ни я одна, и ни все желтоглазые, только все люди вместе!

– Это невозможно. Ты сама сказала, что Земля умирает. Теперь отказываешься от своих слов?

Катя тяжело вздохнула и села на мокрый грунтовый песок на обочине.

– Встань, простудишься…

– Да, я умру завтра! Какая разница, простужусь я или нет? – Нервно крикнула девушка. Петя было сделал шаг к ней, но замер в нерешительности. Резко отвернулся, отошел на несколько метров вперед. Снова вернулся. Катя с жалостью смотрела на его метания, в глазах стояли слезы. Но только он сам мог решить, будет ли верить ей или нет. Это было очень сложно. Сложнее, чем просто умереть.

– Встань… - Он протянул ей руку. Катя ухватилась и тяжело поднялась. – Сядь туда. – Петя указал на кресло в машине.

– Понимаешь, мы все творцы. Мы веками творили, воплощали свои мысли, идеи, желания в жизнь! Всегда изначально появляется мысль. «Сначала было слово!» в конце концов, - процитировала она зло и продолжила. – Вот тут слово было. – Катя постучала пальцем себе по виску. – Вот тут. Мы, просто, не осознавали это, но так оно и было, я же вижу. Мы всегда считали, что являемся абсолютным ничтожеством. Лишь единицы верили, что мы подобны Богу, единицы! – Катя перевела дыхание. – Во всех религиях мира написано, что мы созданы по Его образу и подобию, как еще можно донести эту мысль? Все доказывает это, мы просто не хотим в это верить! Точнее, нам не позволяют, но сейчас не о том. Мы ни туда стремились, мы ошиблись и пришли вот к этому. – Она обвела рукой вокруг, изображая «это». – Мы же с тобой с первого класса знаем друг друга. Мы одинаковые. Мы, просто, люди!

– Да, но под твоим окном каждое утро по новому дереву, а на столе хлеб, а я пишу статьи под чашечку разведенной в воде химии!

– Это потому что память, которую я получила от кристаллов, неразделима с моим сознанием! Я НЕ ЗНАЮ, что НЕ УМЕЮ ТВОРИТЬ! Я могу все и знаю только это! В меня не вбивали веками, что я ничтожество. Моя память - это память Земли, в ней нет места сомнениям, она жиздется.. тьфу, зиждется на любви Земли к нам и нашей любви к ней. Другого в ней нет!

– Ты хочешь сказать, что подобна Богу?