Шрифт:
Мы переглянулись.
Ни у кого таких денег не оказалось, конечно. Пыжик, предложил порыться в карманах и выложить всё, что имеется у каждого.
— Вносите, ребята, кто что может, — распорядился Пыжик. — Если не хватит, — добавлю.
Я нашла в своих карманах тридцать девять копеек, Марго семнадцать копеек. Нина и Валя собрали вместе двадцать две копейки, а капитал Инночки составлял ровно четыре копейки. До трёх рублей не хватало всего-навсего двух рублей и восемнадцати копеек.
— Эх, вы! — сказал Пыжик с раздражением. — Ну как можно выходить из дома без копейки в кармане? А вдруг что-нибудь случится?…
Он вывернул карманы с видом миллиардера, который и счёта не знает деньгам. Посыпались пуговицы, копейки, пустые патрончики от мелкокалиберки, круглая коробочка из-под вазелина и скомканные фантики.
— Считайте! — небрежно повёл рукою Пыжик над своими сокровищами. — На «Волгу», конечно, не хватит, но кое-что наберётся!
Мы сосчитали капиталы Пыжика: один рубль и пятьдесят копеек, а сосчитав, переглянулись.
— Вот я говорила, — торжествующе посмотрела на всех Марго, — говорила, что надо взять семь рублей из находки! Или хотя бы два рубля, а вы… не договорив, она махнула рукой, как бы считая бесполезным продолжение разговора.
— Говорила, говорила, — передразнил Пыжик, — а кто же знал, что нам понадобится рубль пятьдесят?
— Может, сходить в милицию? Может, объяснить им?
— Ерунда! — нахмурился Пыжик. — Там ещё подумают, будто для того мы только и находим деньги, чтоб получать за находку рубли и копейки…
— А если без лодки? Давайте поплывём без лодки! — предложила Нина. — Я запросто доплыву до островка. Он же почти рядом!
— Читать умеешь? — ткнул пальцем в плакат Пыжик. — За купанье штраф! Прочла? Имеешь деньги, чтобы уплатить? — И вдруг он хлопнул себя по лбу ладонью. — Есть выход! Есть! За мной! Придумал! Надо уговорить кассиршу! Попросим лодку не на час, а на полчаса! Пошли!
Разговор с кассиршей был серьёзным и продолжительным.
Пыжик стоял, сунув голову в кассу, на цыпочках а во время разговора так беспокойно перебирал ногами, что можно было подумать, будто кассирша мылит ему голову и в глаза Пыжика набилась мыльная пена.
Наконец он вытащил голову из кассы, радостно повернулся к нам. Лицо его сияло, правый глаз подмигивал заговорщицки:
— По-ря-до-ок! — пропел он. — Идём! Согласилась!
Мы побежали к причалу.
— Ребята! — кричал на бегу Пыжик. — Дал честное пионерское вернуть лодку раньше даже чем через полчаса. Действовать быстро, зря не терять ни минуты, иначе, ребята, мы не расплатимся с кассиршей и подорвём пионерский авторитет. Учтите, ребята, я дал ей честное пионерское.
Не теряя понапрасну ни одной минуты, все вскочили в лодку и тронулись в путь. Но вот тут-то произошла небольшая заминка. Джульбарс тоже полез в лодку и чуть-чуть не опрокинул нас.
— Паразит! — процедил Пыжик сквозь зубы. — Не внёс ни копейки, а лезет, будто три рубля вложил. Слушай, Павликова, скажи ему, чтобы он шёл домой.
— Он не пойдёт! — вздохнула Валя. — Он очень любит кататься на лодке.
— Здравствуйте! — усмехнулся Пыжик. — Как будто мы специально пришли сюда, чтобы катать этого лодыря.
Он посмотрел на Джульбарса с возмущением. Но у Джульбарса такие зубы, что Пыжик не стал с ним спорить.
Он взмахнул вёслами, и мы, не теряя ни минуты, сразу стали мокрыми курицами, потому что Пыжик обрушил на нас вёслами половину пруда.
Марго завизжала. Пыжик обиделся.
— Эх ты, — сказал он, — а если бы мы попали в шторм на двенадцать баллов? Ты визжала бы, наверное, так, что оглохли бы жители Сан-Франциско и мыса Доброй Надежды.
— Ах, — сконфузилась Марго, — вы, Пыжик, не обращайте внимания. Я это… от удовольствия…
Пыжик сорвал с головы кепку, бросил её под ноги и крикнул:
— Полный вперёд! Помогайте загребать руками, и да спасёт наши души провидение!
Все начали помогать. Поднялся невообразимый шум. Джульбарс залаял. Лодка стала раскачиваться так, что Валя побледнела.
— Осторожнее, осторожнее! — закричала она, вцепившись руками в борта.
— Нам не страшны океаны! — засмеялся Пыжик и стал выкрикивать непонятные команды:
— Право на бакборт! Крепи стакселя! Отдай брамсели!
Инночка запела ужасным голосом:
Тот, кто рождён был у моря,Тот полюбил навсегдаБелые мачты на рейде,В дымке морской города.Она бы очень даже просто допела всю песню до конца, но, к счастью экспедиции, Нина закричала:
— Земля! Земля!
Кто бывал в парке Победы, тому, конечно, знаком необитаемый островок, расположенный на зюйд-вест от причала на расстоянии нескольких узлов. По-морскому. Или в пятидесяти метрах, при переводе на метрическое исчисление.
Вот к нему-то мы и плыли.