Катя благодарно сверкнула на меня глазами и попросила:

– Можете в город Щ.? На улицу Гарибальди?

– Поехали.

– А мы успеем?

– Должны.

– Может, все-таки поедешь своей дорогой? – вопрос адресовался мне.

– Я же сказал, провожу.

Авто рвануло с места. «Дворники» принялись разгребать снег на ветровом стекле. Мы неслись по только что выпавшему и никем не тронутому снегу. На улицах не было ни души, лишь светились окна в домиках дачного поселка, да кое-где вспыхивали за заборами гирлянды на елках.

– Как девочка? – тихо спросил я Катю. – Что врачиха сказала?

– Как я и говорила: дегидратация, обморожение. Но прогноз в целом благоприятный.

– Слава богу…

– А кто будет там, куда ты едешь? – перевел я разговор на тему, которая, честно говоря, волновала меня больше.

– Извини, пригласить тебя не смогу, – напрямую проговорила Катя, покусывая губу.

– Все-таки ревнивый бойфренд? Или муж?

– Нет. Но все равно неудобно. Родители. Бабушка, девяносто лет. Тетка.

– Я готов познакомиться с твоими родителями.

– Спасибо, – она усмехнулась, – за такую готовность, но она пока явно преждевременна…

– Так вы, ребята, не муж и жена? – воскликнул водила. – Дела!

В принципе я ненавижу, когда шоферы и другие посторонние вмешиваются в разговор, в который их никто не звал, но сегодня, в Новый год и в связи с особыми обстоятельствами, я таксиста не осадил. Напротив, подхватил его реплику:

– Нет, мы не муж и жена, но скоро ими будем.

– Перестань, Максим! – проговорила, вроде даже с досадой, Катя. – Болтаешь ерунду.

– Вот увидишь.

– А меня ты спросил?

– Спрашиваю. Прямо сейчас.

– Хватит! – Девушка, кажется, даже разозлилась. И добавила мягче: – Пожалуйста, давай закроем эту тему.

Я замолк и отвернулся к окну. Дачный поселок сменился дорогой, ведущей по полю, краем леса. По асфальту завивались бесприютные кольца поземки.

– Ты меня извини, – проговорила вдруг Катя совсем другим, мягким тоном, – но я правда не смогу тебя взять с собой. Хотя, – прибавила она тихо-тихо, – мне бы этого очень хотелось.

– Я понимаю, – молвил я безучастно.

«Все равно я тебя уведу, выкраду!»

– Понимаешь, это действительно страшно неудобно. Я обещала. Там будет один человек, я его совсем не знаю, даже ни разу не видела, но родители… – Она умолкла.

– Свидание вслепую? – догадался я.

– Именно, – усмехнувшись, кивнула она. – Родственники всерьез взялись устраивать мою личную жизнь.

Я в очередной раз поразился точности и совсем не женской скупости ее формулировок. В трех словах Катя объяснила мне, с кем будет встречать Новый год и почему. Ситуация зеркально повторяла мою. «Значит, – сердце мое наполнилось эйфорией, – сейчас она все-таки свободна».

– Женатые мужчины тоже не выносят, когда их приятели холосты, – пояснил я. – Меня нынче ночью тоже собирались просватать.

– И что же ты? – тихо спросила Екатерина. Черные ее глаза влажно блестели в полумраке.

– А я… Я встретил другую. – Я смотрел прямо на нее. – И нисколько об этом не жалею.

Я накрыл ее руку ладонью. Девушка не отстранилась. Я потянулся поцеловать ее, мне показалось, что не возразила бы, но тут у нее зазвонил телефон. Очарование момента оказалось разрушено. Катя словно стряхнула ослепление, отодвинулась от меня и полезла в сумочку.

– Подъезжаю, – бросила она. – Скоро буду. – И, не слушая дальнейших вопросов, дала отбой.

Такси уже въехало в городок. Мы мчались окраинами. Двухэтажные бараки из черных бревен сменялись щегольскими многоэтажками. Проплыла изящная колокольня. На центральной улице, словно на Елисейских Полях, деревья были изукрашены лампочками.

– На следующем светофоре налево, – обратилась моя спутница к водителю.

– Я знаю, – меланхолически откликнулся он.

– Может, надо было Настю в городскую больницу отвезти? – задумчиво вопросила Катя.

– Дело сделано, – отрезал я. И вдруг, неожиданно даже для себя самого, предложил: – Навестим ее завтра?

– Завтра? – удивилась девушка и воскликнула с деланым энтузиазмом: – Конечно, навестим! – Я не понял, была ли тут игра в расчете на уши шофера или, напротив, вдруг возникшее реальное намерение. Она глянула в окно и сказала водителю: – Следующий поворот во двор.

Сердце у меня сжалось: сейчас она исчезнет, и мне придется тащиться на унылую дачу, которая уже потеряла для меня всякое очарование.