– А парень? Здесь был какой-то парень? – спросил кто-то из толпы.

– Ну, парень, новенький, из нашей школы. Зря он полез под пули. Ведь только чудом избежал ранения. Во время таких перестрелок случайные зрители как раз чаще всего и страдают, – авторитетно объяснил он.

Я слушала и едва могла поверить: похоже, охранник не видел, как пуля попала в Артура… Не могла же я это придумать?.. Или могла?..

Не зная, что и предположить, я, обходя толпу по максимальному радиусу, приблизилась к тому месту, где недавно лежал Артур, и внимательно осмотрела дорогу. На асфальте темнели несколько небольших бурых пятнышек. Однако была ли это кровь, я не могла сказать с полной определенностью. И, наверное, ее в любом случае оказалось слишком мало для ранения, полученного в живот.

Я уже собиралась идти дальше, когда заметила блеск металла. Наклонилась и подняла маленький расплющенный шарик, еще довольно теплый. Судя по просмотренным мною боевикам, это была пуля. Самая что ни на есть настоящая расплющенная пуля.

– Полина! Что случилось? Ты что-нибудь видела? – окликнула меня химичка.

Я уже не знала, что видела, а что нет, и совершенно не понимала, что же здесь произошло, а поэтому ответила правду:

– Нет, Тамара Григорьевна, я не знаю, что тут случилось, – и тихонько пошла прочь по направлению к нашему корпусу.

Слушать сплетни мне не хотелось.

Впрочем, слухи догнали меня в школьном автобусе, на пути домой. Честное слово, если бы я сама не была свидетелем происшествия, вполне могла бы им поверить.

Один говорил, будто убит новенький – Артур – сын нефтяного магната. Другой возражал, что отец Артура вовсе не нефтяной магнат, а всего лишь владелец медных месторождений и парочки металлургических заводов. Третий сообщал, что Артур не убит, а только тяжело ранен. И все потому, что заслонил собой от смертельного выстрела банкирскую дочку Виолу Карпушкину.

Один мальчик (мой фаворит в этом словесном забеге) вообще предложил прекрасную версию о нападении на школу с целью убийства лучших ее учеников и, соответственно, грядущей элиты России.

А что, прикольная версия. Сразу видно будущего политика – редкое умение мыслить масштабно и безотносительно к произошедшему.

Я не стала вмешиваться в разговор, Димка тоже молчал, глядя в окно. После того, что произошло у него дома, мы едва обменялись несколькими незначимыми фразами и оба испытывали огромную неловкость.

– Ну пока, до завтра, – буркнул Фролов, перед тем как выйти на своей остановке.

На ступеньках он остановился и оглянулся на меня.

– Пока! – Я помахала ему.

Как хорошо было бы, если бы все само собой наладилось и мы вернулись к прошлым отношениям, таким простым и легким, когда мы могли болтать о чем угодно (ну ладно, болтала в основном я), идти куда-нибудь, жуя мороженое, плечом к плечу, не чувствуя никакого смущения. Такой товарищ, как Димка, был мне очень нужен.

Автобус тронулся, оставив Димку где-то позади, и мои мысли вновь вернулись к сегодняшнему происшествию.

Если думать о том, кто может быть более всех заинтересован в смерти Виолы, боюсь, подозрения падут на меня. Так и представила себя в шикарном кабинете, с огромным перстнем на пальце, отдающей распоряжения наемным убийцам.

С Виолой нас с давних лет связывают непростые отношения. Еще в начальной школе как-то быстро выяснилось, что мой социальный статус будет пониже, чем у прочих наших одноклассников. Разумеется, таких умных слов тогда не произносилось, просто отношение ко мне само собой установилось словно к бедной родственнице, приживалке в богатом доме. И тогда Виоле вдруг захотелось взять на себя роль моей благодетельницы. Она начала усиленно опекать меня, в то же время при каждом удобном и неудобном случае демонстрируя собственное превосходство.

– Мы возьмем в игру Полину, – говорила она. – Я буду Золушкой, а Полина – одной из моих злых сестер. Пусть она по игре ругает меня, а я все равно буду самой хорошей и выйду замуж за принца!

Однажды на уроке мы готовили небольшую постановку по различным сказочным сюжетам. Каждый написал на бумажке, кем он хочет быть. Виола, правильная девочка, разумеется, выбрала для себя роль принцессы. Признаюсь, я знала об этом, и к тому моменту ее снисходительное покровительство взбесило меня окончательно. Я так и обозначила свою роль: «злая ведьма».

Начало урока я честно отсидела в одном из закутков школы и явилась, когда представление уже вовсю шло.

– Полиночка, ты где была? – спросила меня учительница.

– В волшебной стране, – ничуть не сомневаясь, ответила я.

– И что же ты там делала? – включилась в игру учительница.

– Я нашла ее принца, – я кивнула на Виолу, красующуюся в «золоченой» диадеме, – и убила его.

Виола разрыдалась.

Примерно с тех пор она и стала подстраивать мне всякие мелкие и не очень пакости.