Шрифт:
Забрать под крылья угнетенных братий
И грудью в бой кровавый и последний.
Час близок! Смерть злодеям! Трепещите!
Из дальнего Кремля грозит вам Минин.
А если Бог отступит от меня
И за гордыню покарать захочет,
Успеха гордым замыслам не даст,
Чтоб я не мнил, что я его избранник, -
Тогда я к вам приду, бурлаки-братья,
И с вами запою по Волге песню,
Печальную и длинную затянем,
И зашумят ракитовы кусты,
По берегам песчаным нагибаясь;
И позабудет бросить сеть рыбак
И в тихом плёсе на челне заплачет;
И девка с ведрами на коромысле,
Идя домой извилистой тропинкой,
Оглянется с горы и станет слушать
И, рукавами слезы утирая,
Широкие измочит рукава;
Бурлаки запоют ее под лямкой
И балахонцы за своей работой
Над новою расшивой, с топорами.
И понесется песня, и прольется
Из века в век, пока стоит земля.
О Господи! Грешу я; мал я духом,
Смел усомниться в благости твоей!
Нет, прочь сомненья! Перст твой вижу ясно.
Со всех сторон мне шепчут голоса:
"Восстань за Русь, на то есть воля Божья!"
(Уходит.)
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
(Октябрь 1611 года)
СЦЕНА ПЕРВАЯ
ЛИЦА:
Биркин.
Минин.
Поспелов.
Аксенов.
Темкин
Губанин.
Лыткин.
Нефед, сын Минина.
Павлик.
Марфа Борисовна.
Немец.
Всякие люди Нижнего Новгорода.
Небольшая площадь в Кремле, недалеко от собора. К концу, в пятом явлении, начинает смеркаться.
Выходит Лыткин; Павлик крадется к нему из-за угла.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
[Павлик и Лыткин.]
Павлик
Спаси меня! Я влез в беду такую,
Того и жди в застенок поведут.
Ты не бывал, так страсти-то не знаешь,
Я раз висел на дыбе под кнутом
И с той поры застенок обегаю.
Не дай Господь и недругу и другу.
Лыткин
За что ж висел?
Павлик
За добрые дела.
Ты приюти меня к себе до ночи,
А ночью я за Волгу убегу.
О, горе мне! Велико окаянство
Беспутного Павлушки!
Лыткин
Провинился
Ты в чем же, друг?
Павлик
И вымолвить боюсь.
Послал меня Иван Иваныч наспех,
Куда, к кому, тебе не надо знать.
Проездил я без мала три недели
И с грамоткой вернулся нынче утром,
Да хмелен был, идти к нему боялся.
На грех стрелец-приятель подвернулся,
В царев кабак мы с ним и завернули,
Винца купили, разговор пошел.
Я хвастать-то горазд, язык мой - враг мой.
Болтаю я, что в голову придет,
И грамотку кажу - мол, вот где сила!
Откуда ни возьмись Кузьма Захарьич,
Хвать за ворот и грамотку из рук.
Ударюсь я бежать, давай Бог ноги.
Хоть в грамоте не писано, откуда,
К кому и от кого, да сам расскажешь.
Как приведут на исповедь в застенок.
Входит Биркин
Никак, Иван Иваныч? Схорониться!
(Прячется за Лыткина.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же и Биркин.
Биркин
(один)
Заметно мне, что в Нижнем что-то зреет.
Все замолчало, как постом великим;
На всем какое-то говенье видно;
Бледнеют лица, а глаза сияют.
Но что же может сделать этот люд?
Пойти к Москве нестройною оравой
И умирать иль разбегаться розно
От польских латников. Пускай идут,
Попробуют, а нам просторней будет.
А если здесь не тяга, я в Казань;
Там Никанор Шульгин - большой приятель.
Да что ж он держит моего холопа,
Павлушку!
(Заметив Павлика.)
Вот он! Как же ты посмел,
Не показавшись, по городу шляться?
Все пьянствуешь! Когда домой вернулся?
Павлик
Сегодня утром.
Биркин
Что ж ты не явился?
Об двух ты, что ли, головах, бездельник!
Ну, мы сочтемся дома. Подавай
Мне грамоту скорей.
Павлик
Она пропала.
Биркин
Не может быть?
Павлик
Кузьма Захарьич отнял.
Биркин
Повешу я тебя без разговору
Лыткин уходит.
За воровство твое! Скрывайся лучше!
Хоть Никанор и пишет осторожно,