— Не бери в голову, Серега, все будет чпок!

Явно облегчивший душу Охотник степенно удалился в так называемый спортзал колотить груши и макивары. Геркон же ушел в молитву.

День прошел как обычно в хозяйственно-бытовой суете. Вечер — в возбужденно пивном аромате. Половина ночи — в сопровождении ахов, охов и фраз: "Дас ист фантастиш!" — от видеомагнитофона и звуков ленивого боя где-то в горах. Это обычно продолжается до трех-четырех часов. Для того, чтобы уснуть в относительной тишине, Геркон завязывает глаза банданой, запихивает глубоко в уши наушники плеера и мучительно пытается заснуть под успокаивающую музыку Моцарта.

И вот, как только всё вроде бы угомонилось, ровно в пять часов утра звучит команда: "Па-адьем!". Отряд в количестве двадцати человек с тремя фэйсами, взводом десантников и взводом добрых самаритян отправляется в Ножай-Юртовский район на зачистку. В располаге остаются Доктор, подполковник пятидесяти шести лет, Геркон, Гриша Белко, Антоха Слепков и маленький ростом, но довольно шустрый, боец Петя Кизилов. Вернуться с зачистки должны вечером. И к вечеру же должна быть готова баня.

После того, как все убыли, маленькая команда позавтракала. Петя, как особый ценитель и любитель бани, стал готовить и затапливать баню.

Часам к десяти стала происходить какая-то нездоровая суета на малом рынке — это место метрах в ста пятидесяти от группировки, и там располагаются три дощатых прилавка. Обычно там идет торговля специально для войсковых мелкими предметами обихода и пивом. Заправлял торгом и командовал своим торговым кланом, якобы официально отошедший от своих бандитских дел, всегда улыбчивый бывший полевой командир по имени Мустафа. Из поселка стали подходить люди: женщины, старики, дети, но были и молодые парни. Никто не митинговал, не буйствовал. Просто тихо стояли и разговаривали меж собой.

Из других подразделений стала просачиваться информация: поселковые протестуют против беспредела федералов — ночью вертолет расстрелял стадо коров из тринадцати голов и двух пастухов. Хотя, на самом деле, это значит, что вертолетчики в тепловизор увидели передвигавшуюся банду и ликвидировали ее. Даже местные пастухи знают, что вертолетчики и по ночам отличают коров от людей, и потому в темноте, со своими тощими и костистыми коровами, не шарахаются от вертолетов.

Официальный представитель администрации поселка полевой командир по имени Муса о чем-то долго разговаривает на нейтральной полосе с командиром батальона ВВ.

Петя Кизилов вразвалочку, особой спецназовской походочкой, подходит и говорит Геркону:

— Сейчас начнется настоящая мужская работа — убивать женщин и детей.

— Тебя убью. — Не принял шутки Геркон. — Баня как, Петя?

— Готово. — Отвечает Петя и уже обращаясь к Доктору, — Док, вы бы уже шли париться.

— Понял, — Говорит Доктор, — почему бы и нет. — И взяв в руки оружие с разгрузкой, пошел наслаждаться банным парком.

Рация знакомым голосом произносит: "Пилите, Шурик, пилите! Они же золотые!" — Не менее знакомый басок отвечает: "Прекращайте базар!" — Это значит, отряд движется домой, в Дарго.

Ближе к обеду толпа у малого рынка начала расходиться. Напряжение стало спадать. Но ненадолго.

Далеко в горах раздалось два мощных взрыва с интервалом в пять секунд. И сразу же за этим, судя по хаотичным автоматным и пулеметным очередям, стала происходить какая-то лихая битва. Пробудилась от долгого молчания рация, опять раздались, но уже возбужденные, голоса командиров и бойцов:

— Нашу машину подорвали!

— С какой стороны обстрел?

— "Пост один", вызывай артиллерию на этот кирпичный дом там то и там то (даются координаты).

Слава Богу, не побежал Геркон вызывать артиллерию. Выждал минуту….

Тем временем в расположении Самарского ОМОНа тоже суета. Все вооруженные и в броне занимают позиции, будто это их обстреливают. Шум, крики, команды, беготня. Тамошний связист Паяльник, взобравшись на свой блиндаж, что-то кричит и подает руками знаки Геркону:

— Хе-ер Ко-он!… О-о-ё!.. О-о-у-у-и-е!… Хари-ила-а, ы-я-ы-ы?…Мать!

Герасимыч ничего не понимает. Чётко доходит только слово "Кольцо!". Неужели самарцы, что через дорогу, окружены? И почему не по рации? — думает Геркон, — а, блажь.

Все пятеро якутян сосредоточились возле рации, и как по телеку начала вырисовываться картина: наш Урал с одиннадцатью бойцами и тремя фэйсами подрывается дважды на минах. Бандиты дают очередь и скрываются. Доблестные солдаты-десантники вошли в раж и пытаются перестрелять наших омоновцев. Задача у ВДВ одна — истреблять всех и вся! Менты вроде бы люди взрослее, ситуацию понимают, кричат: "Не стреляйте! Свои!"

По рации слышно: "Прекратить огонь!"

Все это продолжается пять-десять минут. Но кажется — не закончится никогда. Постепенно звуки бойни утихли.