– Да, – кивнула Маша. – Тогда это объяснение выглядело логичным! Но потом на помощь Шуйскому пришло пятидесятитысячное татарское войско, и ни один наш дальний дозор его не заметил! И целый драгунский полк пропал! Как теперь выяснилось – к исчезновению полка приложили ручки гамма-миряне. Так, может, это они… сделали все остальное? Как-то спасли Годунова, помогли Ваське Шуйскому, провели через наши дозоры татар… да, может, они этих татар и наняли!

– Да! – синхронно кивнули мы с Гариком. – Такая версия вполне правдоподобна!

– Значит… что? Они здесь могут сидеть уже давно! – продолжила Маша. – И, соответственно, успели обзавестись не только агентурой, но и парочку своих людей на командные должности протащили!

– Значит, поднимать по тревоге армию нельзя! – сказал я. – Но ведь без помощников нам не обойтись!

– Значит, втихаря отберем самых верных… тысячи две-три… – предложил Гарик.

– Думаешь, такими силами мы прорвемся через пулеметы гамма-мирян? – усомнился я.

– А мы вооружим их современным оружием! – хмыкнул Гарик.

– Но время… время! – сказала Маша. – Сколько времени уйдет на обучение?

– Ну-у-у-у… – задумчиво протянул я. – Пара недель? А, Гарик, как ты считаешь?

– Максимум – месяц! – прикинув что-то в уме, ответил Гарик.

– А как же Мишка? – облила нас ушатом холодной воды Мария. – Он все это время будет по лесам бродить? Долго ли он так протянет, особенно если учитывать то, что его ищут гамма-миряне?

– Черт! – в сердцах выругался я. – Куда ни кинь – везде клин! Проще всего нанести воздушный удар, а затем зачистить территорию! И почему у нас нет пары боевых вертолетиков?

– Умный какой! – усмехнулся Игорь. – Так ты выяснил, где базируются нужные нам машины?

Я кивнул, достал нетбук и стал показывать места расположения авиабаз. За обсуждением плана предстоящих боевых действий мы засиделись далеко за полночь. Расходились по чистеньким и уютным комнаткам второго этажа. Каждая спаленка была оборудована туалетом, душем, кондиционером и обставлена неплохой мебелью. Чудеса! Еще вчера здесь были голые бетонные стены и кучи мусора на полу. Шепча добрым людям благодарственные слова за это великолепное преображение, я быстро разделся и юркнул под одеяло.

Минут через пять раздался тихий стук в дверь. Матюгнувшись, я с огромной неохотой выбрался из теплой кровати и покорно пошел открывать. На пороге, завернувшись в простыню, стояла Мария.

– Ты что, спать собрался? – поинтересовалась Машенька, глядя на мое ошарашенное лицо. Насладившись произведенным эффектом, девушка прошла в комнату и уютно устроилась на кровати. – Ну, так и будешь столбом стоять?

Повторять ей не пришлось. Я закрыл дверь и присоединился к своей возлюбленной. Обнимая в темноте ее горячее тело, я все-таки нашел в себе силы спросить:

– Значит, ты окончательно определилась в наших отношениях?

– Конечно, милый! Я только жалею, что не сделала этого раньше. Эх, сколько времени мы зря потеряли!

Надо было быть полным дураком, чтобы в постели с прекрасной девушкой продолжать умный разговор о наших чувствах. Отмахнувшись от прошлого и не думая о будущем, мы слились в долгом поцелуе.

Иван Фролов, семнадцатилетний бродяга, сидел в густой тени покосившейся бетонной стены, пережидая самый жаркий полуденный час. Ноги гудели после длинного и утомительного утреннего перехода. Сил не было даже на то, чтобы поесть. Да, собственно, еды у парня почти не осталось, так, два начинающих плесневеть сухаря и крохотный кусок вяленого мяса. Только минут через десять Иван сумел снять висевшую через плечо кожаную баклажку с водой и, с трудом вынув присохшую пробку, сделал два осторожных глотка. Воды тоже осталось совсем мало – где-то с пол-литра, а достать свежую в этих краях не представлялось возможным. Все местные источники были заражены настолько сильно, что у Ивана, при приближении к ним даже на десять шагов, начинало ощутимо пощипывать кожу.

– Черт меня занес в эту дыру! – обреченно прошептал Фролов и тут же машинально перекрестился. Иван был из очень порядочной, богобоязненной и уважаемой семьи и бродягой стал всего полгода назад, после страшных событий, разделивших его жизнь на «до» и «после».

Случилось это в прошлом году, осенью, после уборки урожая. Родная деревня Ивана была полностью уничтожена ватагой бредунов. Все жители зверски убиты, дома сожжены дотла. Ваню и его младшую сестренку Свету спасло то, что накануне нападения отец послал их в соседний городок для обмена зерна на соль. Глазам вернувшегося после удачной сделки парня (ну, еще бы, четыре мешка ржи удалось махнуть на полпуда соли!) предстало ужасное зрелище: крепкие избы и добротные сараи превратились в пепелища, между которыми лежали изувеченные трупы Ваниных родных и соседей. Мужчин перед смертью жестоко пытали, а женщин многократно изнасиловали. Нападавшие не пощадили ни стариков, ни детей. Особенно поразили Ивана трупы отца и матери. У отца разбойники отрезали гениталии, а у матери распороли пах, от лобка до копчика.

Три дня Иван с сестрой оттаскивали на маленький деревенский погост и зарывали в неглубоких могилах изувеченные тела своих близких. Фролов смутно помнил эти дни – ему все казалось, что это страшный сон и что он должен вскоре проснуться в своей крохотной светелке. Может быть, этот уход в нереальность и спас Ивану психическое здоровье. А вот его сестре повезло меньше. На рассвете четвертого дня Света перерезала себе горло серпом. Ей было всего четырнадцать лет, запаса прочности для подобных испытаний оказалось мало.