Шрифт:
– Шилов, иди сюда! – позвал Громов.
Роман подошел, протянул Арнаутову руку. Стиснув зубы, Николай Иваныч пожал ее.
– Материалы и задержанного передайте Шилову, – объявил Железному Дровосеку свое решение Громов. – Вам вот после такого не до этого будет. Ясно?
– Ясно…
– Если ясно – выполняйте. И не откладывая.
– Юрий Сергеевич, – вмешался Роман, – я думаю, это не совсем правильно.
– Что еще? – Громов поморщился, как от зубной боли.
– Сотрудники УБОПа лучше владеют информацией по группировке Шахида, они задержали охранника, а у нас – объективка по убийству директора порта. Я думаю, надо создавать совместную группу.
– Дипломат, да?
– Да нет, я просто сторонник здравого смысла.
Неожиданно легко Громов сдался. Махнув рукой, сказал:
– Делайте, как хотите, – и пошел к генералу Бажанову, который, встав метрах в трех, прислушивался к разговору, но ближе почему-то не подходил.
Арнаутов неприязненно посмотрел на Романа:
– Мне твои подачки не нужны.
– Иваныч, я о деле думаю.
– А я о своей заднице. – С непонятным выражением лица смерив Шилова взглядом, Арнаутов ушел.
– Я тебя тоже очень люблю, – вздохнул Роман, глядя в его широкую спину.
Громов с Бажановым сели в служебный «БМВ» и уехали.
И почти сразу же появился Джексон.
Под арку со стороны набережной вкатилось такси, из окна которого, размахивая бутылкой пива, высовывался Джексон. Постовой сержант кинулся наперерез, остановил желтую «Волгу», указал водителю на необозначенную линию оцепления, пересекать которую нельзя. Таксист кивнул, Джексон же, косо нахлобучив на голову кепку, выбрался из машины и со словами: «Все нормально, братан!» – попытался обнять сержанта. Сообразив, что перед ним не хулиган, а сотрудник главка, сержант как-то ловко, но не обидно для Джексона ускользнул из объятий и отошел. Забыв про него, Джексон огласил окрестности криком: «Здорово, братва!» и неровной походкой направился к арнаутовским, тесной кучкой стоявшим отдельно от всех.
Шилов выругался. Выпивая, Джексон умел себя контролировать. Но только, когда хотел. А если ему этого не хотелось, он спускал тормоза и улетал с катушек с малой дозы, становясь навязчивым и буйным.
– Как охота? Где злодеи? – Джексон пожал всем руки, а с Пашей Арнаутовым почему-то облобызался и долго хлопал его по спине свободной от пива рукой.
Заметив Шилова, Джексон издевательски (хотя ему самому, наверное, казалось, что это очень прикольно) отдал честь, приложился к бутылке и дурашливой раскачивающейся походкой зашагал к нему. Кепка козырьком набок, расстегнутая куртка, из-под которой торчит пистолет в плечевой кобуре, бутылка в руке… Анархист, блин! Роман пошел навстречу:
– Ты на хрена такой сюда приперся?
– А ч-чо?
– Не видишь, сколько тут руководства?
– Р-рома, я как стекло! Подумаешь, ночью с вояками пару пузырей опрокинули… И сейчас немного поправился.
– Давай, вали отсюда!
– Вот, значит, как? Начальник большой, да? Как ночью на выезды – так нормально. А как что – так вали? Да пошел ты!
Джексон хотел оттолкнуть Шилова. Роман перехватил его руки, и они сцепились. Еще чуть – и получилась бы настоящая драка. Растащили ребята. Джексон вырывался, но его крепко держали Паша, Лютый и Топорков. Успокоившись так же внезапно, как начал буянить, Джексон позволил отвести себя подальше от Шилова.
Его отпустили. Он выпил пива, бросил пустую бутылку. Прищурившись, оглядел всех:
– Вот, значит, как? Ну и ладно! Ну и хрен с вами! Тоже мне… Где мое такси? Такси! Шеф, два счетчика до дома!
Паша и Топорков, с двух сторон, проводили Джексона до машины. Бывалый водитель смотрел на все это равнодушно. Джексон плюхнулся на заднее сиденье, хлопнул дверью:
– Трогай!
«Волга» уехала. Стоявшие рядом с Романом Молчун и Лютый переглянулись.
– Да, страдает дисциплинка в лучшем отделе главка, – прокомментировал Молчун.
– За собой лучше смотри. – посоветовал Шилов. – Такую тему просрали. Это надо уметь!
Молчун поджал губы, Лютый сказал примирительно:
– Да ладно, чего с пьяного-то взять? С кем не бывает…
Полковник Саблин снова сидел в гостиничном номере и, ожидая Кальяна, работал на ноутбуке.
Кальян вошел, не постучавшись. С порога спросил:
– А горничная где?
– Переведена на другое место службы. Садись, рассказывай.
Саблин сидел у стены, боком к двери. А прямо перед ним, посреди номера, стоял пустой стул. Вряд ли он случайно там оказался. Видать, полковник, готовясь к серьезному разговору, выстроил мизансцену. Не хватает только лампы в лицо.
Усмехнувшись, Кальян переставил стул спинкой вперед, сел верхом и облокотился на спинку:
– О чем желаете узнать?
– О начальнике порта. И о безвременной кончине твоего друга Алексея Шеховцова.
– Портовик не моя работа. У меня там и интересов-то никаких нет. – Кальян сопроводил ответ очень убедительной мимикой. – Шахид своим умом жил. Это его Буба Мурманский подписал, по танкерной теме. Не верите? Проверяйте. Мне по барабану.
– Тебе, может, и по барабану. А УБОПу – нет. Они сейчас на тебя серьезно выставятся.