Кадзуто, шатаясь, отступил еще на несколько шагов, пока наконец не остановился.

– Т-ты как, братик?! – отчаянным голосом спросила Сугуха. Кадзуто вяло помахал левой рукой, показывая, что все нормально.

– …Аа, проиграл. Сугу правда сильная; Хитклифф с тобой ни в какое сравнение не идет.

– …У тебя правда все нормально?..

– Угу. Поединок окончен.

С этим словами Кадзуто отошел еще чуть назад, а потом принялся делать какие-то еще более странные движения. Крутанув влево-вправо синаем, который он держал в правой руке, он затем прижал его к спине и издал клацающий звук. Потом распрямился и левой рукой поскреб в закрытом шлемом затылке (шлем заскрипел). Видя все это, Сугуха начала действительно беспокоиться.

– Ой, я тебя по голове ударила, так что…

– Д-да нет!! Просто старая привычка…

Они поклонились друг другу, затем Кадзуто сел в формальную позу и начал расшнуровывать протекторы.

Затем они вдвоем покинули додзё и отправились в ванную – смыть пот с лица. Изначально Сугуха намеревалась просто поиграть чуток; она никак не ожидала, что все получится так серьезно и оставит такое горячее ощущение во всем ее теле.

– Однако ты меня очень удивил. Братик, когда ты тренировался?

– Ээ, тот мой стиль атаки… похоже, с навыками мечника без поддержки системы не сладить.

Опять Кадзуто бормотал какую-то бессмыслицу.

– Но было правда здорово. Может, стоит опять кендо заняться…

– Правда?! Правда?!

Сугуха внезапно ощутила, как ее переполняет энергия; расплывшись в широкой улыбке, она принялась допытываться у брата.

– Сугу, будешь меня учить?

– К-конечно! Мы обязательно будем вместе заниматься!

– Но придется подождать, пока я мышцы наращу.

Кадзуто кивнул, и Сугуха от всего сердца улыбнулась. При мысли, что они снова будут заниматься кендо вместе, ее охватило такое счастье, что слезы выступили на глазах.

– Слушай… братик… я…

Сугуха, хоть и не понимала, почему к Кадзуто вернулся интерес к кендо, была очень счастлива, и ей захотелось, чтобы он узнал о ее новом увлечении. Впрочем, она тут же передумала и проглотила слова, готовые уже сорваться у нее с языка.

– Хм?

– Эээ, нет, думаю, это пока что пусть будет секретом.

– Что за дела!

Высушив волосы, они вернулись в дом через заднюю дверь. Их мать Мидори всегда уходила на работу рано утром, так что Сугуха и Кадзуто готовили завтрак по очереди.

– Я в душ. Братик, у тебя есть какие-нибудь планы на сегодня?

– Аа… сегодня я… я собираюсь в больницу…

– …

Едва Сугуха услышала этот тихий ответ, ее бодрое настроение внезапно куда-то испарилось.

– Понятно, хочешь навестить ее.

– А… просто это единственное, что я сейчас могу.

Речь шла о девушке, которая была ему дороже всех в том мире, – это Сугуха услышала от него самого месяц назад. Тогда Сугуха была в комнате Кадзуто; они сидели рядышком, и Кадзуто, баюкая в руках чашку кофе, рассказывал все в подробностях. Та, прежняя Сугуха ни за что бы не поверила, что можно влюбиться в виртуальном мире. Но сейчас она более-менее понимала. Кроме того – всякий раз, когда Кадзуто начинал говорить о ней, на глаза его наворачивались слезы.

Кадзуто рассказал, что они были вместе до самого конца. Они просто обязаны были вернуться в реальный мир тоже вместе. Но сознание Кадзуто пробудилось, а она по-прежнему спала. Ничего не произошло – а может, как раз что-то произошло, только об этом никто не знал. С того дня всякий раз, когда у него была возможность, Кадзуто отправлялся в больницу навещать ту девушку; он ездил туда каждые три дня.

Сугуха в своем воображении прекрасно видела эту картину. Кадзуто сидит перед этой спящей девушкой, держит ее за руку, совсем как Сугуха держала его, неустанно зовет ее. Когда она представляла себе это, какое-то неописуемое чувство всплывало внутри ее сердца. Ее грудь стягивало, каждый вздох отдавался болью. Она крепко сжимала себя руками и сидела прямо – прямо там, где была.

Ей хотелось, чтобы Кадзуто улыбался. С тех пор, как он вернулся из того мира, он стал куда более открытым, чем раньше. Он стал больше общаться с Сугухой. Он даже стал мягче и не капризничал. Они как будто вернулись в детство. Потому-то она и поняла, насколько та девушка дорога ее брату, едва увидела его слезы. И с того времени она начала убеждать сама себя.

…Но я, я уже поняла…

Когда Кадзуто закрыл глаза, вспоминая ее, в сердце у Сугухи защемило, как если бы она отчаянно пыталась скрыть совсем другое чувство.

Глядя, как Кадзуто налил молока в стакан на столе и затем выпил его, Сугуха безмолвно прошептала самой себе:

…Братик, я, я уже знаю.

Прежние брат и сестра стали кузенами; и все же Сугуха по-прежнему не понимала, как все могло так обернуться.

Но кое-что все же поменялось. Хотя она особо не думала об этом до сих пор, маленькая тайна мерцала у нее в сердце.