…И украшать бы Усу собою коллектив угро до сего дня, кабы не один его маленький недостаток (все остальные были немаленькими)… Пил он — без меры, а напившись — буянил и откидывал фортеля…

То в полночь у себя дома швырнул в окно форменный китель с к с и в о й в кармане, и хорошо, что дворничиха рано утром подобрала и вернула, а если бы — нет?.. То с нетрезвых же глаз устроил дебош в одной из кафешек, и ладно хоть — догадался сделать это в родном районе, благодаря чему только и не забрал его в вытрезвитель приехавший по вызову кафешников наряд — «своих не берём!» То в коридоре РОВД, наконец, наткнувшись на забредшего к нам важного фига из городской прокуратуры, наговорил ему грубостей… Мы, менты, все в душе недолюбливаем прокурорских (как и они — нас), но орать в лицо прокурорскому чину: «Вали на хрен, вонючая морковка!..» — это уж всё-таки чересчур…

В общем, поняло начальство, что Витька становится огнеопасным, и предложило ему уйти «по собственному»… Дескать, «если б хоть не пил — ещё можно тебя терпеть, а так…»

…Органы правопорядка Ус покинул с высоко поднятой головой, ни о чём не жалея, и ни в чём не каясь, как и подобает отличному парню, верному товарищу, классному кенту (примерно такую письменную характеристику ему дали на прощание — на радостях, что он уходит!).

Устроился он на работу к знакомому бизнесмену, телохранителем. Через пару месяцев специально навёл справки: как-то сразу дела у того бизнесмена пошли хреново…

Одна машина у него разбилась (угадайте с трёх раз, кто сидел за рулём!), вторая — сгорела, третью — угнали… Парочка принадлежащих ему фирм — разорилась со страшным грохотом, напоследок от него ушла жена, прихватив драгоценности и пакет ценных акций… Никто не утверждает, что причиной этой грандиозной полосы невезухи стал новый охранник, но факт налицо: все неприятности у деловара начались в тот день и час, когда он взял к себе Витьку…

Больше я об Усе ничего не слышал.

…Перечитав написанное, увидел, что немножко сгустил краски. В описании героев взял только то плохое, смешное, низкое, что у каждого из них есть. А ведь было и немало светлого, без чего портрет — неполон и карикатурен.

Взять того же Барана. По части исполнительности — пример для многих. Куда пошлёшь — туда и идёт, и что-то даже делает, пусть и — совсем не то, чего от него ждут. Но всё-таки — именно исполняет свои непосредственные обязанности, а не водку жрёт, и не баб щупает на адресе или в кабинете…

А весельчак-Кириллов — большой дока по части проницательности. Он же не каждого с улыбочкой поколачивал, упаси Боже, иначе давно бы напоролся на громкий скандал и «сгорел» синим пламенем…

Нет, он вначале пообщается с «клиентом», поговорит с ним, прощупает его естество, психологию почувствует, определит для себя, криминальный это тип, или так, случайно оказавшийся в поле зрения органов обыватель… Способен ли он на инкриминируемое ему деяние, и есть ли у него способные его отмазать и прикрыть связи, либо же он гол и беспомощен перед жёстко насевшим на него угрозыском… Короче — стоит ли с ним работать, или наоборот, «клиент» явно — «не наш», и потому лучше расстаться с ним как можно скорее, а «левое» преступление — навесить на кого-нибудь другого…

Ни разу не ошибся в этих тонкостях Санька, всегда был точен в оценке людей. Не было такого, чтобы в подобной ситуации подвёл он «контору», и себя самого под удар подставил.

Или взять Уса. Пусть лох он ещё тот, но товарищ (в меру своих умственных способностей) — верный, в помощи никому не откажет, и как раз из той породы милиционеров, которые (читай газеты!), проходя зимой мимо реки и заметив тонущего в проруби ребятёнка, обязательно бросятся в воду, не сбросив с себя шинель, ботинки и кобуру с ремнём, и пойдут ко дну даже раньше, чем так и не спасённый ими ребёнок…

Ну то есть в декабрьскую речку Витя ни разу так не кидался, ума всё ж хватило, но множество подобных этому случаев с ним приключалось…

Как-то с утра должны были двинуться большой группой на задержание опасного урки, Тимохи Лукьяненко по кличке «Титя». Данных о наличии у него огнестрелки не было, поэтому вызывать в подмогу ОМОН (как практикуется в сложных случаях) показалось за падло. Но на всякий случай брать Титю решили числом не менее десяти. Намеченных к операции оперов предупредили, чтоб к 7 утра все были в райотделе как штык. Среди предупреждённых оказался и Ус, который в чём-чём, а в трусоватости замечаем не был, и для силовых задержаний годился вполне.

Настало утро. Все пришли к назначенному времени, только Уса — не было!.. Подождали с полчасика, потом плюнули и пошли брать Тимоху. Окружипи хату, где он по оперативным данным обитал… Подкрались поближе с разных сторон, затаив дыхание и крепко стискивая с т в о л ы, а затем, по команде руководившего операцией старшего опера — ворвались через окна и двери на адрес, готовые к яростной поножовщине и свирепому сопротивлению загнанного в глухой угол волчары…

Так бы и случилось, не окажись Тимоха — в стельку. А так — ворвавшаяся в помещение орда застала его мирно похрапывающим на продавленном диване. Несмотря на все усилия, растолкать его так и не удалось. Ухватив за руки и ноги, выволокли на улицу, бросили в «уазик» и, храпящего, свезли в РОВД…

Когда операция закончилась, и накалившиеся ожиданием так и не состоявшейся схватки страсти немножечко остыли — вспомнили о Витьке: «А, сволочь, небось — испугался и не пришёл!.. Дезертир!..»

Но зря мы грешили на своего товарища, что и выяснилось, когда он наконец-то заявился в райотдел — в начале двенадцатого… Да-да, с опозданием на три часа!.. И в каком виде?!. Исцарапан, под левым глазом фингал, хромает… Такое впечатление, что это он брал Тимоху в одиночку и голыми руками, а не мы — толпой и вооружённые…