Решили добиться истины с другого конца. Меня послали в больницу, к сестричке. Она уж пришла в сознание, но от показаний всячески уклонялась. Дескать, не помню ничего, полная амнезия, и всё такое… Тогда стал я её напрягать, сперва — морально, потом, видя бесплодность уговоров, перекрыл бедолаге капельницу, и зверским голосом пообещал, что после прекращения поступления лекарств она загнётся через считанные минуты, если немедля не назовёт имя того, что её подрезал!.. Слабонервная дамочки — умирать не захотела… Простонала со слезами на глазах: «Сестра!.. Она… меня… ножом!..» Вот так-то!.. В тот же день сестру арестовали…

В расследовании убийств (и вообще — особо тяжких преступлений) любая версия — учитывается. Даже самой второстепенной из них кто-либо из оперов обязательно занимается, и было множество случаев, когда кажущаяся основной версия в процессе отработки рушилась с грохотом, тогда как якобы малоперспективный след впоследствии и приводил к преступнику…

Наблюдающим за следствием со стороны обывателям поведение розыскников часто кажется непонятным и даже абсурдным. Нередки поучения и со стороны прессы: «Не так надо было расследовать данное дело, а этак!..» Обычно за этим стоит лишь недостаточная информированность, а также непонимание специфики нашей работы.

Скажем, в своём подъезде зарезали некоего бизнесмена средней руки. Милиции бы, по мнению зевак, отрабатывать деловые контакты покойного, в поисках «заказчика», она же вдруг зацепились за брата жены убитого, — затаскали на допросы, замучили расспросами и чуть ли не угрозами… Драгоценное время уходит, а в угро — парятся ерундой!..

Но это только со стороны так кажется… На самом деле, во-первых, проводится кропотливая работа и по всем прочим версиям, а во-вторых — за шурина взялись не случайно… Были в отношении его настораживающие оперативные данные, проще говоря — донесения агентуры, свидетельствующие: он это сделал… Но не можем же мы прямо разъяснить населению: «На такого-то показывают агенты «Перо», «Монах» и «Тётя», поэтому за него и принялись!..»

Вовсе не исключено, что подобные подозрения в итоге и не подтвердятся, — мало ли что сексоты нашепчут… Но проверить их самым внимательным образом мы при любом раскладе — обязаны, в этот раз окажется н е п р у х а — так в следующий раз повезёт, в любом случае верен лишь такой подход к делу, когда каждая зацепка замечается, учитывается и досконально перепроверяется…

Все мотивы убийств условно можно разделить на три большие группы: выгода, глупость и злоба.

Вот несколько примеров «корыстных» мокрух.

6. АЛКАШ, СТАРУХА И БУРСИСТ

Жил — был старый алкаш, калека на костылях, имел соседкой свою ровесницу, тоже — из буховых. Было ль что-то интимное меж ними — не знаю, но совместные пьянки крепили их дружественный союз крепче цемента.

Однажды дедуган тот оказался в отъезде (поехал к племяшу в деревню — за свежей свининой, к своим скорым именинам). Соседка же, имея ключ от его холостяцкой берлоги, заглянула туда — подмести, проветрить комнату, а заодно и оприходовать по-свойски хранившуюся в холодильнике четвертинку с самогонкой. Неожиданно её застал здесь молоденький и прыщавый учащийся бурсы, живший этажом ниже, надумавший заглянуть к алкашу с целью занять пяток долларов до стипендии.

Что произошло дальше — мы знаем лишь с его слов. Якобы «эта старая крага» (58 лет!) предложила находившемуся в гипер-сексуальном возрасте вьюноше вступить с нею в, культурно выражаясь, «неоднократно — разнообразные половые отношения», причём — не «за так», а, руководствуясь духом нашей прагматичной эпохи — за энную сумму дензнаками… «Она сказала, что утром получила пенсию сразу за два месяца, плюс к этому ещё и небольшое пособие, так что деньжата у неё имеются!..»

Юноша мог: а) согласиться, б) отказаться. Оба эти варианты имели свои плюсы и минусы… Но он предпочёл третий вариант: схватив с кухонного стола чугунную сковородку, навернул пожилой распутнице по кумполу, и убил её наповал. В его трактовке сцена эта выглядело так: «Она оскорбляла меня всячески, хотела ударить кулаком в лицо, потом схватила сковородку… Обороняясь, я выхватил сковородку из её рук…и, отмахиваясь, случайно угодил ей в висок…»

Ладно, допустим — отбиваясь от сексуальной маньячки, слегка погорячился и, превысив пределы самообороны, убил… Тут бы и опомниться, раскаяться в содеянном, горько разрыдаться на теле убиенной, а затем вызвать «скорую», милицию, прессу, адвоката… Но прыщавый поступил интересней: вынул из кармашка убитой ключи от её собственной квартиры, двинул туда, и занялся поисками по ящичкам и закромам той самой не очень крупной, но вовсе не лишней для него сейчас суммы, про которую она только что упоминала. Нашёл он только половину ожидаемых денег — в шкафу, в старом валенке, завернутую в шерстяной носок. Посчитал, пересчитал, ругнулся в адрес засунувшей куда-то слишком уж далеко остальное покойницы… А затем, насвистывая модный шлягер, отправился к знакомой тёлке — классно оттянуться и отдохнуть душою после неприятного инцидента. Ключи за ненадобностью он кинул на пол в прихожей, и двери не запер, а просто прикрыл. Даже не побеспокоясь о том, чтобы стереть свои отпечатки пальцев, между прочим…

На следующее утро из деревни с двумя полными мяса сумками (их донёс до дверей квартиры водитель попутки) вернулся наш калека. Расплатившись с водителем, отпустил его, толкнул случайно рукою двери — и они распахнулись… Удивившись, вошёл… И — увидел на полу труп приятельницы с разбитым черепком. Хорош подарочек к именинам!..

Тут и у любого профессора мозги бы вспухли от тревожных вопросов, что ж говорить о давно пропившем свои извилины стариканыче?!. Но был он хоть и вполне заурядным пьянчужкой, однако имелось у него некое криминальное прошлое — в далекой молодости был дважды судим (за хулиганку и кражи), во время второго из сроков где-то и ногу свою потерял… Увидев тело, сразу же ахнул про себя: «Менты навесят мокруху на меня, и побоями заставят сознаться!»