— Откуда у тебя это?

— Ты… — Он умолк, видя, что Хлоя действительно расстроилась, а затем галантно пояснил: — Я ударился о дверь.

— Тебе нужно быть осторожнее, Джон. — Прикусив губу, она погладила его по больному месту. — Ты должен обращать внимание на то, что делаешь.

Он криво улыбнулся ей:

— У меня была уважительная причина. Я думал о тебе, милая.

Хлоя перестала гладить его щеку и пристально посмотрела на него.

— Правда?

— M-м. — Он снял ее руку со своего лица и поцеловал в самую середину ладони. Его горячий язык описал круг на ее нежной коже.

От этого прикосновения по телу Хлои пробежала дрожь.

— И… что же ты думал? — Она призывно потянулась к нему губами.

— Я вспоминал твой вкус. — Он наградил ее страстным поцелуем и опять крепко прижал к себе. На этот раз она извивалась от наслаждения.

— Вспоминал, как держал тебя в объятиях… — Его руки скользнули вниз по ее телу.

— И не увидел двери? — спросила она и, не дав ему ответить, поцеловала.

Он обхватил ладонями ее ягодицы и еще теснее прижал к себе. Через тонкую ткань сорочки Хлоя почувствовала, как он возбужден.

— Я даже не ощутил боли, котенок.

Хлоя только замурлыкала в ответ.

Джон снял с нее сорочку и бросил на пол. Он подумал, что в данных обстоятельствах его ложь вполне простительна. Особенно если учесть, что мотивы его были абсолютно альтруистическими.

Насколько вообще могут быть альтруистическими мотивы у повесы.

В тот вечер они не спустились в столовую.

Графиня предусмотрительно послала им в спальню легкий ужин.

Хлоя улыбнулась, заметив веточку розмарина, положенную бабушкой на поднос с холодными закусками. Розмарин служил символом дружбы, любви и верности. Традиционно его использовали для украшения свадебных церемоний, но, кроме того, считалось, что он помогает доводить дело до конца.

Бабушка посылала ей тайное сообщение, советуя придерживаться выбранной тактики. Ожидавшая Хлою награда стоила затраченных усилий.

Итак, графиня все знает. И поддерживает выбор внучки. Никогда еще она так не любила бабушку.

Заметив задумчивое выражение лица Хлои, Джон слегка приподнял пальцем ее подбородок.

— Что случилось?

— Ничего.

Взволнованно улыбаясь, она привстала на цыпочки и нежно коснулась губами его губ. Он обнял ее за талию и подарил жене страстный поцелуй. Они занимались любовью уже несколько часов, но Джон по-прежнему воспламенялся при одном прикосновении к ней.

Хлоя неохотно отстранилась.

— Мне хотелось бы принять ванну перед ужином, Джон. Тебе будет нетрудно подождать?

— Вовсе нет. Лучше я попрошу принести нам побольше воды; думаю, она нам может понадобиться, — ответил он и весело подмигнул ей.

Так оно и есть. Джон, казалось, использует каждую возможность, чтобы доказать свою любовь к ней. Хлоя не могла точно определить, что скрывается за его энергичным поведением, но решила считать это добрым знаком. Кроме того, в его присутствии у нее подгибались колени. Один жаркий взгляд его изумрудных глаз из-под черных изогнутых ресниц — и она уже была готова на все. Никогда в жизни она не испытывала такого наслаждения.

Джон уже в полной мере продемонстрировал свое искусство.

Соль заключалась не в том, что он делал, — они только начинали исследовать эту сферу, — а в том, как он это делал. Джон отличался какой-то необыкновенной чувствительностью. Он обладал способностью полностью отдаваться чувственным ощущениям.

Когда Хлоя вспоминала его прикосновения и ощущение его плоти внутри себя, у нее тут же просыпалось желание. Ей нравилось, как он проникает в нее, сильный и одновременно нежный, настойчивый, но в то же время ждущий помощи.

Он прав — им понадобится больше воды.

Хлоя кивнула, соглашаясь с его предложением.

— Почему бы просто не попросить принести наверх целое корыто горячей воды? — серьезно спросила она.

Джон откинул голову и громко рассмеялся.

— Это приходило мне в голову.

Когда ванна была наполнена, Хлоя с наслаждением погрузилась в горячую воду, от которой шел пар. У нее болели мышцы, о существовании которых она до сих пор даже не подозревала. Но это была приятная боль.

— О-о, как чудесно! — Она откинулась на край ванны.