Но он ответил неожиданно:

– Ночь с тобой.

Осужденного усиленно пихал стоявший рядом страж, шипя:

– С ума сошел?! Это же царица!

Тот усмехнулся:

– Потому и хочу ценой жизни провести ночь с ней, другие у меня были и без этого!

Теперь у Клеопатры не было пути к отступлению, слишком многие слышали их разговор. Но она не привыкла отступать, вскинула голову, усмехнулась:

– Не пожалей… Приведите его ко мне вечером.

В носилках Хармиона принялась укорять:

– Вот к чему было в такое ввязываться?! Кто тебя тянул за язык? Хочешь, я прикажу дать ему яд в обед?

Клеопатра ошалело посмотрела на свою кормилицу и помотала головой:

– Неет… он был честен, я должна быть тоже!

Немного погодя она вздохнула:

– Только бы Цезарь не узнал…

– Ты думаешь, твой Цезарь блюдет там верность?! Да у него женщин, что песка в море! Да он бабник всем известный! Да у него каждую ночь другая!

Клеопатра вдруг расхохоталась:

– Тыто откуда знаешь?

– А от чего у мужчин плешь?

– Что?

– Я тебе давно говорила, что у мужчин плешь бывает либо от ума, либо от сна на чужом ложе!

– У него от ума.

– Ага! Только ум этот ниже пояса! Знаю я этих плешивых, знаю!

Хармиона была непреклонна, такие споры с ней доставляли Клеопатре особое удовольствие, потому что царице прекрасно известно, что в действительности Хармиона – девственница и никогда не испытывала мужской ласки ни от плешивых, ни от волосатых. Никакие попытки убедить ее в прелести ночных объятий не удавались, служанка стояла на своем: все мужчины одинаковы и среди них нет ни одного достойного внимания Клеопатры!

Правда, Хармиона снисходительно относилась к ночным похождениям своей госпожи, считая ту просто слабой к мужскому вниманию. Но всякий раз выговаривала. По ее словам выходило, что в мире пока не нашлось любовника, достойного ее любимицы.

Цезарь знал о ворчании служанки и посмеивался над ней, иногда даже охальничал. То приглашал посветить, пока он станет искать «коечто» у своей возлюбленной, то прикладывал руку служанки к своему причинному месту, интересуясь, как по ее мнению, готов ли он к деяниям на ложе? Хармиона плевалась, смущенно отводила глаза и краснела. Цезарь в ответ хохотал.

Хармиона заглянула в лицо Клеопатре:

– Ты и правда не хочешь, чтобы я приказала его отравить?

– Нет!

– Ну, смотри…

Но спокойствия служанки хватило ненадолго, немного погодя она принялась ворчать себе под нос. Клеопатра прислушалась.

– Докатилась… спать с преступниками… требуя за это их жизни…

– Что ты бормочешь? С какими преступниками?! Это всего лишь раз, да и то неизвестно, что получится!

– Замуж тебе пора понастоящему, вот что! – не вынесла своих мучений Хармиона.

– Я замужем!

– Ага, за этим малолетним лентяем? Тебе нужен нормальный муж, чтоб глупостями не занималась!

– Найди.

Такие перепалки между ними были нередки, правда, происходили только, когда не слышал никто другой. Позорить госпожу своим ворчанием Хармиона не стала бы даже под страхом смерти. Клеопатра относилась к грубоватым поучениям своей наставницы спокойно и даже разговаривала в том же тоне.

Уже в ее покоях Хармиона принялась выговаривать снова, словно продолжая прерванный разговор:

– Кто путный на тебе женится, зная, что ты спишь с кем попало?!

– С кем я сплю?! После Цезаря у меня не было мужчины!

– А вот что скажет народ после твоей сегодняшней выходки? Аа… не знаешь?! А я знаю. Скажут, что царица Египта берет на ложе мужчин и взамен требует их жизни! – Хармиона стояла, уперев руки в бока.

Мгновение Клеопатра смотрела на нее, вытаращив глаза. А ведь Хармиона права, действительно скажут. Потом тряхнула головой и даже ножкой притопнула:

– Ну и пусть болтают, что хотят! Проследи, чтобы этого… привели вечером! Царица Египта недосягаема для сплетен!

– Еще как досягаема…

Но ворчала служанка недолго, теперь она озаботилась только тем, чтобы осужденного хорошенько вымыли и накормили, и постаралась разузнать, не болен ли тот дурной болезнью.

Оглядывая мужчину перед тем, как впустить его в спальню своей госпожи, Хармиона чуть хмыкнула: этот ей понравился куда больше Цезаря, во всяком случае, плеши у него не было! Ну и что, что римлянин умный? Его ума хватило только, чтобы бросить Клеопатру беременной и не вспоминать столько лун. Эх, Клеопатре хорошего мужика бы на ложе, а с Египтом она управится и без помощи лысеющих умников!