Эмма уже смирилась с тем, что ей придется появляться на публике в обществе Алекса. Она заключила с ним сделку и намерена соблюдать ее условия до конца. Кроме того, уж лучше быть с ним на публике, чем наедине. На публике она может сделать вид, что до сих пор притворяется. Это удобный предлог разговаривать с Алексом, смеяться вместе с ним, касаться его, не спрашивая себя о причине такого поведения…

А вот наедине с ним… Тут Эмма вынуждена была признаться самой себе, что Алекс ей нравится. Очень нравится. Ей нравилось даже спорить с ним. А его самоуверенность и целеустремленность давали ей ощущение безопасности…

Она доверяла ему. Возможно, это глупо, но Эмме нужно было кому-то доверять. К тому же этот мужчина видел в ней то, чего прежде никто в ней не замечал.

Как ни тяжело было сознавать это, в данный момент она целиком и полностью от него зависела.

— Ты правда думаешь, что рубины и бриллианты подойдут к хлопчатобумажному платью с орхидеями? — спросила она.

— Ты хочешь хорошо выглядеть или сделать счастливым своего будущего мужа?

— А разве нельзя достичь сразу того и другого?

— Только не в этом случае.

В течение нескольких секунд они пристально смотрели друг на друга. Затем, наклонив голову набок, Эмма спросила:

— Ты не жалеешь, что не выбрал себе в жены мою красивую сестру?

— Будь поосторожнее.

— Поосторожнее с чем? — кокетливо произнесла она. То, что Кэти была красивее ее, общеизвестный факт.

— Если будешь приставать ко мне с дурацкими вопросами, я заставлю тебя признаться в том, что ты испытываешь ко мне определенное влечение.

— Из чего сделан такой самоуверенный вывод?

Его глаза потемнели, ноздри начали раздуваться, и Эмма пошла на попятную.

— Ладно, проехали. — Расправив плечи, она добавила елейным голоском: — Я постараюсь сделать своего будущего мужа счастливым.

Алекс улыбнулся и убрал ей за ухо прядь волос.

— Ну вот и славно. Тогда встречаемся в пятницу в семь. Я привезу ожерелье.

Поднимаясь по трапу на борт корабля, Алекс говорил себе, что все замечательно. Он ожидал, что Эмма будет неотразима в темно-красном платье с ярким рисунком. Ожидал, что фамильное украшение будет отлично смотреться на ее нежной бархатистой коже. Он даже ожидал, что другие мужчины будут пытаться завладеть ее вниманием.

Чего он никак не ожидал, так это того, что ему не захочется ни с кем ее делить.

Выставляя сегодня Эмму Маккинли напоказ, Алекс давал всем понять, что теперь он также представляет интересы «Маккинли Иннз». Но проблема заключалась в том, что в данный момент это мало его волновало. Все, чего ему хотелось сейчас, это заключить ее в объятия под звездным небом.

Он знал, что Эмма ненавидела публичность, но была готова беспрекословно ему подчиняться. Возможно, она также ненавидела и его, но улыбалась ему, держала его за руку и нежно прижималась, позируя фотографам.

До сих пор Алекс не думал о том, какой самоотверженностью обладает эта хрупкая женщина. Она в одиночку спасала целую компанию, свою сестру и тысячи рабочих мест.

Безусловно, она часто спорила с ним, но делала это разумно и логично. Вот и в отношении своей компании Эмма искала более подходящие альтернативы и решения, но тут вмешался он, и она сделала все, что от нее требовалось.

Алекс восхищался таким поведением. Восхищался Эммой.

Он повел ее к стеклянному лифту.

— Готова подняться наверх? — прошептал он, вдыхая аромат ее блестящих каштановых волос. В мочках ее ушей покачивались рубиновые серьги. Его фамильная драгоценность.

Когда он взял ее ладонь в свою, Эмма наклонилась и прошептала ему на ухо:

— Как ты думаешь, они сделали уже достаточно фотографий?

— Да, но на верхней палубе будет еще больше фотографов.

Эмма поставила пустой бокал на поднос официанта.

— Тогда пошли туда.

— Что-то ты сегодня слишком сговорчива.

Она улыбнулась и помахала рукой группе роскошно одетых женщин.

— Это потому, что я стараюсь сделать тебя счастливым.

— Это точно, — ответил Алекс. — Ты такая… — Он никак не мог подобрать подходящего слова. — Блистательная.

— Это все рубины.

Он коснулся браслета у нее на запястье.

— Они очень тебе идут, только я имел в виду совсем не рубины.

Двери лифта открылись, и они вошли внутрь.

— Тогда это шампанское, — сказала она.

Эмма держалась обеими руками за небольшой поручень, и Алекс, прислонившись к стенке лифта, накрыл ее ладони своими.

Узкое платье без бретелек плотно обтянуло ее грудь, и его тело моментально на это отреагировало. От блестящих мягких волос до накрашенных ноготков на пальцах ног Эмма была великолепна.