«Афродита» сдвинулась еще чуть-чуть, затем еще немного — а потом, к великому изумлению Менедема, скользнула в море.

Моряки разразились радостными криками.

— Мы проведем ночь у пирса в Книде! — сказал Соклей. — Но в следующий раз, когда нам придется вытаскивать судно на берег, лучше выбрать песчаный. Давайте впредь не будем связываться с таким твердым берегом, как здесь.

— Что ж, это не самая худшая из твоих идей, — ответил Менедем. — Тем не менее мы должны давать корпусу подсохнуть всякий раз, как подвернется случай. Гребля становится слишком тяжелой работой, когда судно разбухает от воды, ведь это увеличивает его вес.

Он вошел в прохладную воду бухты и, проворный, как обезьяна, вскарабкался по канату на борт «Афродиты». Соклей последовал за братом, хотя и не так грациозно. Вскоре все уже были на борту, а лодка снова привязана к ахтерштевню, чтобы идти на буксире.

— Выйдем из бухты, — сказал Менедем, — потом обогнем южный берег Сима, а затем двинемся на северо-запад к Книду.

Он занял место на рулевых веслах — с его одежды и волос все еще капала вода — и кивнул Диоклею.

— Если не возражаешь, келевст, начинай…

— Уже начинаю, шкипер. — Начальник гребцов ударил колотушкой в бронзу. — Риппапай! Риппапай!

— Риппапай! — эхом отозвались гребцы, подхватив ритм.

Менедем посадил на весла только десять человек. Он будет сменять вахты, как делает любой капитан, если нет отчаянной спешки.

— Теперь я могу выпустить пару павлинов? — спросил Соклей.

— Подожди, пока мы не отойдем от Сима и не окажемся на более глубокой воде, — ответил Менедем. — Мы же не хотим, чтобы треклятые птицы попытались улететь на берег и утонули.

— Ты прав. Я об этом не подумал, — сказал Соклей.

Менедем на его месте ни за что не признался бы в своем промахе. Если он и упускал что-то из виду, то не хотел, чтобы кто-нибудь, кроме него самого, об этом узнал. Соклей продолжал:

— Тогда скажи, когда их можно будет выпустить. Ладно?

— Ладно, — слегка рассеянно ответил Менедем: остров заслонял от него желанный ветер.

Капитан приказал расправить грот на рее, но парус хлопал, трепетал и не желал наполняться. Даже после того как моряки пустили в ход гитовы, чтобы подобрать большую часть паруса на подветренной стороне, Менедем гадал, не убрать ли вообще парус; похоже, он едва ли прибавит «Афродите» скорости. Но потом шкипер рассудил, что в любом случае парус прибавит морякам хорошего настроения, даже если на самом деле помощь ветра будет небольшой. А экипаж в хорошем настроении — это уже кое-что.

Спустя час или два «Афродита» скользнула между узким мысом на юго-западе Сима и ближайшим из трех крошечных островков, которые были разбросаны вокруг мыса. Как только Сим перестал заслонять судно от ветра, парус туго надулся.

— Так-то лучше! — воскликнул Менедем и приказал опустить парус еще ниже, чтобы использовать все преимущества бриза.

— Пора? — спросил Соклей. Сколько же можно ждать, когда Менедем скажет наконец нужное слово?

Менедем поразмыслил. Теперь Сим больше не заслонял вид на длинный узкий полуостров Карии, напротив которого и находится остров Книд. Но полуостров лежал стадиях эдак в сорока к северу: достаточно далеко, чтобы выглядеть слегка туманным и размытым. Вряд ли павлины попытаются туда перелететь.

— Давай, — сказал он Соклею. — Посмотрим, что получится. Но сперва отбери моряков и объясни им, что они должны делать.

Его двоюродный брат кивнул.

Менедем не дал точных инструкций, он хотел посмотреть, как Соклей справится с этим делом. Большинство моряков, которых тот отобрал, пожалуй, выбрал бы и сам Менедем, посчитав их благоразумными и надежными. Но его брат указал также на двух гребцов, которых Диоклей в последний момент подобрал на пристани, когда «Афродита» готовилась выйти в море. Может, он хотел, чтобы они сработались с остальной командой. Может, просто рассудил, что их легко заменить. Как бы то ни было, сам Менедем не выбрал бы их для этой работы.

— Просто не подпускайте птиц к тем, кто сейчас занимается делом, — объяснил людям Соклей. — А так — пусть павлины бегают и едят все, что смогут поймать. На борту «Афродиты» водятся ящерицы, мыши и тараканы.

А ведь он прав. Менедем об этом даже и не подумал. Ни один рожденный смертной женщиной мужчина не смог бы уничтожить паразитов, которые неизменно путешествовали по морю с людьми. Они были неотъемлемой частью любого плавания; Менедем подозревал, что мыши и тараканы питаются остатками амброзии олимпийских богов. Некоторые капитаны привозили из Египта кошек и пытались с их помощью уменьшить число мышей, хотя сам Менедем сильно сомневался, что противные маленькие мяукалки и впрямь приносят такую пользу, что оправдывают свою цену.

Двоюродный брат Менедема остановился на маленьком баке, чтобы открыть запоры на клетке павы. Мгновение спустя Соклей отпрыгнул назад с воплем: «О-е-ей!», зажимая одну руку другой.

— Пальцы целы? — окликнул его Менедем с кормы от рулевых весел.

Судя по тому, как Соклей посмотрел вниз, Менедем догадался, что тот сам хочет в этом убедиться.

— Пальцы на месте! — наконец кивнул он. — Ну и чудовище!

Соклей потряс пальцем перед павой.

— Ты, злобная птица, разве ты не понимаешь, что это для твоей же пользы?