Дэн рассматривал собеседника из-под опущенных ресниц. Между ним и Рокотом не было стеснения от постоянной наготы. На острове никого больше нет, так к чему одежда, когда море постоянно звало окунуться в прохладу, понырять и побаловаться в волнах. Они постоянно проводили время вместе, например: охотясь на гигантских крабов или обшаривая закоулки поросшего тропическим лесом острова. Дэн появился здесь нагим, а Рокот вообще относился к человеческой одежде с неприязнью. По молчаливому согласию они обходили эту тему в общении и приняли наготу друг друга, как должное.

Дом Повелителя бурь находился почти у самой воды, если это можно назвать домом в привычном понимании. В центре небольшого острова, поросшего густыми зарослями, возвышалась череда серых скал. Одна из них подбиралась почти к самому берегу. Чертоги Рокота представляли собой некое продолжение скалы, у которой неведомый скульптор убрал все лишнее, остались простые, лаконичные линии. Снаружи всего несколько просторных комнат. Огромные окна выходили на океан. Основная же часть чертогов скрывалась в глубине скалы, испещрённой длинными коридорами. Дэн до сих пор не ведал, чем большинство из них заканчиваются, но один точно вёл в их любимое место – чудесную белую купальню.

Человек предпочитал не уходить вглубь, а находиться в наружных покоях дома. У него теперь есть своя спальня с большой кроватью. Дэн никогда не закрывал дверей и точно знал, что в соседней спальне на такой же кровати спит Рокот. Они всегда возвращались сюда ночевать, утомленные после долгих прогулок, лазаний по скалам и бесконечных водных забав. Поздний ужин часто заканчивался тем, что Дэн засыпал прямо за столом. Тогда Рокот укладывал его в постель и уходил в свою спальню.

Когда ночь переползала за середину и мерцающие звезды мира бессмертных чуть блекли от яркого света взошедшей луны, к человеку приходили кошмары. Из ночи в ночь его мучили одни и те же видения, объяснить которые он уже и не пытался. Бесконечная лунная дорога в темноте звала куда-то в неведомое. Оттуда не возвращаются, стоит лишь сделать шаг. Тоска и обречённость рвали душу, а потом что-то сжимало сердце. Оно билось реже и тише. Жизнь стремительно угасала. Сердце дёрнулось в последний раз и замерло навсегда. Пришло понимание, что назад дороги нет. Ужас и животный страх в пустоте. Каждую ночь Дэн снова и снова умирал. Дом вздрагивал от надрывного крика, а на смятой постели метался человек.

В дверях появлялся встревоженный Рокот. Он тихо ложился рядом. Задыхающийся Дэн сам подкатывался ему под руку, и некоторое время боролся с бешеным сердцебиением, хватая ртом воздух. Мужчина ждал, когда его человек справится с собой, он не жалел, не утешал, а просто находился рядом. Постепенно дыхание выравнивалось, хрипы переходили в спокойное сопение, воспалённые голубые глаза закрывались. Рокот ждал именно этого момента, чтобы влить в Дэна маленькую частичку своей силы, незаметно опутать глубоким, беспробудным сном.

Теперь человек не проснётся до самого утра, и увидит совсем другие сны. Они будут о тёмных удивительных глубинах океана, о том, как величественен солнечный диск, поднимающийся из бескрайних вод. Яркие видения расскажут об играющих в волнах дельфинах…Дэн воспарит вместе с чайкой над прибоем, услышит голоса огромных китов, проникнет в туннели медленно тающего, гигантского айсберга…Он познает много всего, лишь одного никогда не будет в его снах рядом с Рокотом – смерти.

Из всех тёмных углов дома выползали странные существа. Они носились по комнатам и выполняли волю хозяина. Беззвучные тени черпали жизнь из силы Рокота, они подчинялись беспрекословно любому приказу высшего духа. Слуги изменяли реальность вокруг по его первому требованию. Тени восстанавливали чертоги и прибрежную полосу после приступов ярости Рокота. Теперь низшие духи готовили дом к пробуждению хозяина и его смертного.

А Повелитель бурь которую ночь лежал без сна, прислушивался к ровному дыханию человека и пытался разобраться в собственных желаниях. Он осторожно перекладывал спящего мальчишку себе на грудь и обнимал. Его длинные волосы расползались из тугой косы. Они разделялись на шелковистые локоны и ползли по телу человека. Черные змеи рисовали узоры на загорелой спине и плечах, смешивались с выгоревшими на солнце волосами Дэна. Они свивались кольцами в тех местах, к которым Рокот не смел прикоснуться руками. Мужчина терял терпение, но всё ещё ждал первого шага навстречу от человека. Отчего-то очень важно, чтобы Дэн проявил скрываемые эмоции, показал истинные чувства.

Солнце поднималось на горизонте и проникало в комнату сквозь огромные окна. Лучи вползали в спальню, подбирались к кровати. Они освещали небывалую для этого дома картину. На широкой постели, прижав к себе смертного, ненадолго забывался чутким сном яростный и неукротимый Повелитель бурь. Бессчётные века провёл Рокот в пьянящей череде баталий океана с сушей. Он летел на гребне самой высокой волны. Он обрушивал в ярости скалы. Он с легкостью забирал жизни смертных. Он выше всего ценил свободу и подчинялся лишь Владыке. Но именно Рокот теперь сторожил сон маленького, потерянного человечка, ещё даже не ставшего мужчиной. Мальчишка пока не понимал, какую власть получил, а вот знал ли отец, чем обернется для Рокота столь близкий контакт? Частичка человеческой души проникла в бессмертного духа океана и сумела согреть холодную бездну.

Утро набирало обороты, но Рокот всегда просыпался первым. Даже в дрёме он чувствовал приближающееся пробуждение Дэна. Мужчина аккуратно перекладывал парня на подушки и уходил к себе. Он снова ждал зрелища, как улыбающийся и заспанный Дэн появится в дверях. Кучерявые русые волосы взъерошены и торчат во все стороны. Парень уже умыт, хоть так и не пришёл в себя ото сна. Он сладко потягивается всем телом, как большой ленивый кот и шагает вглубь спальни. Это ритуал происходил каждое утро. Дэн забирался на кровать и устраивался на подушках рядом с Рокотом. Ещё некоторое время они дремали вместе или перебрасывались редкими фразами. Потом терпение человека лопалось, и он начинал взахлёб рассказывать о своих снах. Из спальни они перемещались на террасу, где их ждал завтрак. Дэн не прекращал рассказ даже с набитым ртом, а Рокот почти не слушал, он наблюдал.