Рассказав последние новости и анекдоты, молодые прапорщики обратили внимание на старого прапора, стоявшего впереди них, с руками, сложенными за спиной. Он был самый старый прапор нашей части. И знал командира ещё лейтенантом. Поэтому и мог себе позволить такую вольность. Даже, по команде "Смирно", он не размыкал рук, а только слегка приподнимал подбородок.

Перемигнувшись, один и молодых прапоров расстегнул ширинку и, дождавшись последней команды "Равняйсь! Смирно!", вложил содержимое в руку старому прапорщику. Тот машинально сжал ладонь, не поняв, что ему поклали, перехватил несколько раз пальцами и, только по последовавшей команде "Вольно! Разойдись!" повернулся поглядеть, что это такое несдвигаемое ему дали. Отдёрнул руку и захлебнулся воздухом от возмущения и вида двух покрасневших от натуги, чтобы не засмеяться громко, прапоров, один из которых методично продевал пуговицы в петли.

Большая часть офицеров уже удалилась и тут хохот вырвался наружу, добив и без того невысокое моральное состояние старого служаки. Когда же он брезгливо бросился к газону вытирать ладонь, прапорщики, еле держась на ногах, поспешили по своим служебным делам.

Старый прапор добежал до кабинета командира части, но в приёмной не нашёл ничего умнее, как сказал, что ему нужно по личному делу. Был тут же просветлён по части Уставов ВС СССР. Прежде всего, надо было обращаться к своему начальнику. Делать нечего, пошёл к майору, заведующему отделом.

– Товарищ майор, меня оскорбили действием!

Майор задержал дыхание, расслабил галстук, оттянул ворот рубашки, приподняв одновременно выпяченную нижнюю челюсть. Все эти процедуры позволили ему остаться невозмутимым. Затем он выпил воды из графина и произнёс:

– Будем докладывать об этом по команде.

И повёл несчастного прапора к начальнику штаба. Оставил его в приёмной и вошёл в кабинет. Минут через двадцать старый хрыч не выдержал и приоткрыл дверь молчаливого кабинета. На столе лежали в беззвучной истерике два старших офицера, махая друг на друга руками, чтобы не шуметь.

Прапорщик злобно хлопнул дверью, плюнул на пол и ушёл.

18. Разбор прыжков.

Капитан, приехавший с ГСВГ был крутее варёного яйца. Сразу нашёл общий язык с начальником спортивной команды и на первых же прыжках, уже примерял на себя Т-4 чужой укладки.

– Ты погляди, как он напяливает на себя подвесную, - буркнул один из солдат-спортсменов проходя мимо меня.

Капитан и в самом деле напяливал.

В самолёте, как обычно... начальник команды прыгает первым для того, чтобы было больше времени для укладки парашюта. Следующим я выпускаю капитана. Тот мешком вываливается из двери и его тут же забрасывает на сальто.

Скрестив руки на груди и сжав ноги вместе, он свистит вниз, делая уже седьмой переворот. Я и прапор глядим на него сверху.

– Пипец!
– повернулся ко мне прапор.

– Нет, я ему прибор с превышением выставил...

Но закончить фразу я не успеваю, потому что капитан, уже изрядно приблизившийся к планете, рванул кольцо запасного парашюта. После того, последний раскрылся, сзади выпала оранжевая колбаса основного.

Сверху было видно, как с места сорвался уазик полковника. Ну, вот теперь, точно пипец, подумал я.

Следующим прыгал подполковник - заместитель командира части. Повернувшись к нему, я объяснил заход на круг. Потому что он тоже прыгал на Т-4. Очень внимательно рассчитываю прыжок и выпускаю. Подполковник раскрывается так, как положено. А уазик полковника уже стоит рядом с кругом приземления спортсменов.

Я, выпуская парашютистов, указываю на эту изменившуюся обстановку и напоминаю, что точность надо отрабатывать, как на госэкзаменах. Иначе.... кто его знает, что будет иначе.

Прыгая последнему, мне совсем не сложно зайти на пятак, но бить по нему ногой я не стал, потому что рядом с кругом стоят по стойке "смирно" все прыгнувшие офицеры и спортсмены. И ближе всех, уперев кулаки в бока, полковник.

Приземлившись на две ноги без падения, я картинно роняю купол в сторону и, узрев напряжённость на кругу, прикладываю руку к каске:

– Товарищ полковник.... выполнил очередной тренировочный прыжок на точность с результатом....!

Командир части выслушивает меня, приложив руку к фуражке. Затем поворачивается к начальнику команды и недипломатично;

– Ещё раз, нах, увижу, что боевые офицеры прыгают на спортивных парашютах... сам знаешь, что будет.

– Так точно! Понял!
– рявкает начальник команды, обрадованный тем, что гроза начинает стихать.

Но тут отличается замкомандира. Тот, который заместитель:

– Товарищ полковник? А я в круг попал.

Полковник, уже занеся ногу на порожек "бобика", лениво поворачивает голову:

– Ну и что? Ещё раз увижу на этом парашюте, ты ко мне на х.... попадёшь. Понял?

– Так точно, товарищ полковник, - согласился зам.