Тотчас же хоро снова качнулось, снова зазвучала песня, — полилась к своей кровавой развязке.

К девичьим голосам присоединился и звучный голос Вылканы; он выделялся среди остальных, превосходя их своей силой.

И хоро закружилось еще неистовей, в еще более безудержном веселье.

Теперь взгляды всех присутствующих, как очарованные, были прикованы к легендарной дружине. Крестьяне просто диву давались, каким не женски строгим и суровым стало лицо Вылканы, которую совсем нельзя было узнать в мужской одежде, с торчащей из-за пояса рукоятью слоновой кости от длинного ятагана, с парой пистолетов в кобурах.

— Ишь какая ладная в этом наряде! — говорили крестьяне.

А девушки? А молодки? В эту минуту среди них не было ни одной, которая втайне не завидовала бы Вылкане, всем сердцем желая быть на ее месте.

Наконец, хоро кончилось: плясуны валились с ног от усталости.

Все сбежались к Славчо и Вылкане. Крестьяне образовали вокруг дружины непроходимую стену; каждый старался прежде другого пожать героям руку, приветствовать их. Появились кружки с вином: гайдуки стали чокаться с крестьянами, брататься с ними… Большая была радость.

Все забыли об опасности, все отдались непринужденному братскому ликованью, чуждому всякого стеснения и страха.

Крестьяне совсем потеряли голову. Их охватило какое-то опьянение, вызванное не столько вином, — женщины вообще не пили его, — сколько необъяснимой, детской, беззаветной радостью по поводу этой неожиданной и в то же время опасной встречи.

О предательстве, о том, что кто-то может сообщить про нее туркам, никому и в голову не приходило. Как же это возможно?! Казалось, раз больше нет чорбаджи Недю, на селе исчезли все злые мысли, все нечистые намерения. Уничтожен Недю — уничтожено зло… К тому же, когда они и в глаза не видали Славчо, турки все равно без всякой вины вязали, угоняли из села, мучили их… И тогда, не будь Недю, кому пришло бы в голову доносить правительству, клеветать на того, на другого? Одним словом, крестьяне имели полное основание не дрожать перед призраком предательства и веселились, не думая ни о чем.

Только домочадцы Недю были в отчаянии.

— Братцы и сестрицы! — заговорил, наконец, Славчо. — Славную песню придумали вы. По сердцу она юнакам. Но вот что я вам скажу: не все в ней правда!

— Коли что не так, поправь нас, Славчо! — закричали девушки.

— Верно, верно. Пришли к нам в гости — расскажите все как есть, — зашумели мужики.

— Я скажу, — заговорила Вылкана. — Воевода — не я, а Славчо!

Девушки переглянулись в недоумении: ежели Вылкана не воевода, значит и песня ни к чему… Это их очень смутило.

— Не губить же песню! — решительно возразили они, громко и весело смеясь.

— Песня хороша как есть, — подтвердили другие.

— Да и мне она по сердцу, — подхватил Славчо. — Только конец надо маленько поправить.

— Как? Как?

— То место, где про Недю говорится, будто его закололи…

— А его повесили, что ли? — раздались голоса.

— И не повесили…

— Ну так в «яму» упрятали?

— И не в «яме» он.

— Довольно того, что околел. Это для нас важней всего, — отозвались крестьяне.

— Недю жив, — возразил Славчо.

Эти слова произвели на всех неприятное впечатление.

— Жив?!

— Неужели жив?

— Значит, удрал?

— Так где ж он теперь?

Такие вопросы посыпались дождем. Славчо пошептался о чем-то с товарищами. Потом повернулся к крестьянам и сказал:

— Не бойтесь: Недю в наших руках!

— Держите его? Ну, слава богу!

— Крепко держим. И теперь спрашиваем вас, что с ним делать? Не мы, а вы больше всего страдали от Недю… Говорите, говорите, братцы, как нам его наказать?

Крестьяне стали перешептываться.

В этот миг окружавшая гайдуков толпа под каким-то сильным напором раздалась. Многие обернулись, чтобы увидеть, в чем дело.

— Не пускайте ее! — послышались голоса.

— Назад, назад!

— Чего она тут визжит, как дудка червивая!

Гнев толпы на ту, что продиралась вперед, нарастал.

Славчо, голова которого возвышалась над головами всех остальных, увидел, в чем дело.

— Недювица идет, что ли? — спросил он.

— Она самая!

— Гоните ее в шею! — опять закричали крестьяне.

— Не с добром пришла! Ишь как глаза вытаращила! — слышалось отовсюду.

— Эй, чего тебе тут надо? — спрашивал один.

— Назад! — кричал другой.

— Славчо, Славчо! Пусти меня к себе! — отчаянно завопила Недювица, не уступая тем, кто ее выталкивал.

Славчо махнул ей рукой, Вылкана тоже.

— Пускай подойдет, — сказали они.

После этого толпа расступилась перед женщиной. Это в самом деле была жена Недю.