Юче бродил за нами, как побитая собачонка. Арине это, похоже, доставляло злобную радость, а мне было его ужасно жаль. Хотелось протянуть ему руку, простить от всей души, пообещать… Хотя что я могла ему пообещать? Я и взглянуть-то на него лишний раз стеснялась.

Прямо за домом у Арзу стояла беседка, вид из которой открывался прямо на море. И вот, когда настал красивый, тихий вечер, мы расположились там с чаем и тарелкой пахлавы.

На том берегу бухты зажглись разноцветными огнями отели. Засияли фонари на мачтах яхт. В этом свете море приобрело цвет и прозрачность драгоценного камня — может, сапфира, а может, изумруда.

Прожевав приторно-сладкий кусочек, Арина соизволила обратиться к Юче.

— Ну что, настал момент истины. Валяй, рассказывай, как ты дошел до жизни такой. Ты с самого начала нас обманывал? Сразу понял, что кальян непростой?

— А как мне было не понять? — Юче сидел, упершись локтями в колени и опустив голову на руки. — Ладно, я расскажу по порядку. В древности профессия расхитителей гробниц была очень популярной. Ведь все народы хоронили со своими вельможами много ценностей. Ну, чтобы на том свете они ни в чем себе не отказывали. Египетские пирамиды, скифские курганы, мавзолеи восточных владык… Клан кёштебеков промышлял этим с незапамятных времен. Но у них была, так сказать, своя специализация: волшебные вещи.

Волшебный предмет обладает особой ценностью. Каждый — уникален. Штучный товар. Волшебные вещи пришли к нам из тех времен, когда людям были доступны особые силы. Это древность, о которой не сохранилось даже преданий. История волшебных предметов — мой дед слышал от своего деда, а тот от своего… и так далее, до бесконечности.

— И что, теперь никто-никто не умеет создавать волшебные предметы? — разочарованно спросила Арина.

— Думаю, никто. Люди постепенно разучились пользоваться волшебными силами. Наверно, с тех пор и началось развитие техники. Раз нельзя сделать ковер-самолет — значит, надо изобретать арбу. И все-таки по свету разбросано еще много волшебных вещей. И покупатели на них есть, и они готовы платить огромные деньги. Это очень прибыльный бизнес! Казалось бы, сегодня никто не верит в волшебные вещи — и все-таки каждый втайне мечтает заполучить что-нибудь такое.

Самое сложное — это отличить волшебный предмет среди других, обыкновенных. У волшебных вещей есть особое свойство: они умеют маскироваться. Прикидываются самыми невзрачными, самыми неинтересными — и для археологов, и для коллекционеров. И только человек из клана кёштебеков с первого взгляда распознает волшебный предмет. Как только я увидел в той лавке наш кальян — меня как будто защекотали изнутри. Он показался мне самой прекрасной вещью на свете! Конечно, я не рассчитывал воспользоваться им сам. Кто бы мне дал! Я мечтал, что принесу его в зубах отцу и дяде…

— Значит, твой отец тоже крадет волшебные вещи? — жестко спросила Арина.

Юче опустил голову еще ниже.

— Нет. Сам он ничего не крадет. Но он хозяин сети отелей, построенных на деньги кёштебеков. Мама очень не хотела, чтобы я вырос таким же. До тринадцати лет она держала меня рядом с собой, в деревне. А отец… Мне кажется, он ее одобрял. Но когда мама умерла, за мной приехал не папа, а дядя Атмаджа. Он сказал, что мне пора осваивать азы. Тогда же я впервые увидел джинна. Дядя притащил старый-престарый кувшин — не знаю и не хочу знать, как он его достал. Он потер его, подул в него — и вот перед нами в облаке дыма закачался джинн. Он был очень дряхлый и очень маленький. С реденькой, клочьями торчащей бороденкой. Просто гном какой-то. Видимо, он слишком долго пробыл взаперти. У джиннов тоже есть срок годности. Джинн честно пытался выполнить дядины приказы. Морщился, рвал волосы из бороды… Но выходил один пшик — как будто вспыхивала и тут же гасла неудачная спичка. Дядя потом все равно его продал. Ведь джинн, даже плохонький — это дорогостоящее диво.

Мне кажется, отец был бы рад избавиться от такого братца. Но он его боится — так же, как все. И я очень боюсь. Из-за волшебного предмета дядя Атмаджа не задумываясь убьет человека. Но честное слово, я был уверен, что вам ничего не грозит. Что вы отдадите кальян, как я просил в записке, и не станете искать себе проблем. А вы отправились меня спасать.

Юче покачал головой. Я видела, что он очень мучается.

— Можно я не буду говорить очевидные вещи? — попросил он. — Мне очень стыдно, честное слово.

Если бы Арина над ним не сжалилась, я бы дала ей пинка. Но у нее тоже сердце не каменное. Она промолчала, как бы принимая извинения.

Пауза длилась несколько минут, подводя под сказанным жирную черту. Слышно было, как в доме на разные голоса бубнит телевизор: шел какой-то турецкий сериал. Потом раздался телефонный звонок. Резкий голос тети Арзу, снявшей трубку… Мне почему-то сделалось не по себе. Ерунда, успокоила я себя. Мало ли кто может звонить? Юче не привел бы нас сюда, если бы сомневался… И все же… Кёштебеки так близко…

— Послушай, Юче, — вкрадчиво начала Арина, — а твой дядя успел попробовать кальян?

— Нет… Только собирался… Я не стал ждать. А почему ты спрашиваешь?

— Да так… — Арина, лукаво улыбаясь, посмотрела на меня. Я нахмурилась: мол, давай уже, не тяни… Она жестом фокусника щелкнула пальцами:

— Алле!

Биби тут же явилась перед нами. В лучшем из своих нарядов, благоухая тяжелым восточным ароматом, звеня браслетами, она в течение минуты исполняла в воздухе танец живота, а потом смиренно склонила голову.