– Вы шутите?!
– уронил поднос хозяин трактира.
– Дитрейн - самый известный менестрель нашего мира! Его почитатели готовы платить сумасшедшие деньги даже за то, чтобы просто на него посмотреть! Посмотрите вокруг. Вы полагаете, все существа, которые собрались в моем трактире в такую рань, пришли сюда просто так? Да как только разнеслась весть, что сегодня здесь будет выступать Дитрейн, выстроилась целая очередь желающих сюда попасть, и это несмотря на то, что подобную прихоть могут себе позволить только очень богатые люди. Я даже предположить не могу, чего им стоил сегодняшний концерт! А для вас он будет совершенно бесплатно! И вы хотите его отменить?

– Нет. Я просто не хочу, чтобы Дитрейн пел для меня лично, - пожал плечами я.
– Разумеется, раз публика заплатила деньги за представление, она должна его получить. Но я пас.

– Но ты даже не слышал, как я пою!
– возмущенно вмешался в нашу беседу Дитрейн.
– Ты хоть из вежливости бы послушал!

– А ты, из вежливости, мог бы поинтересоваться, хочу ли я присутствовать на твоем концерте. И будет ли мне приятно, если ты начнешь петь для меня, - отрезал я.

– Но ты должен, должен услышать мое выступление!

– Дьявол! Что я вижу! Мы тебя оставили всего на день, а к тебе уже посторонние эльфы пристают!
– раздался безумно знакомый голос от двери.

– Мэртокс!
– подскочил я, чуть не снеся Дитрейна.
– Наконец-то! А где ты Вейрера потерял?
– удивился я, обнаружив рядом с чёртом только Фриду.

– Да он поразмяться решил, - отмахнулся чёрт.
– Командир стражей порядка Грейгор здесь находится?
– окинул он взглядом трактир.

– Это я, - встал мужик, в котором я опознал вчерашнего бойфренда Дитрейна.
– В чем дело?

– Там ваш десяток... сдуру... на дроу напал. Если вы сильно поторопитесь, то сумеете сохранить жизнь хотя бы нескольким своим людям. Может быть.

– Ты оставил Вейрера драться с десятком стражей порядка?
– поразился я.

– Я оставил? Да дроу меня чуть ли не взашей выгнал!
– почти обиделся чёрт.
– Сказал, чтобы я шел вон, потому что ему самому мало. И что он очень хочет развлечься, поскольку у него как раз подходящее мерзкое настроение, и он давно не встречал достойного противника. Тренировки со мной, разумеется, он даже в расчет не брал.

– Все равно... их десять, а он один.

– Но ты же видел, как дерется Вейрер!
– возразил Мэртокс.
– У стражей порядка нет ни единого шанса.

– П-лин! Не успели встретиться, как уже в неприятности вляпались!
– вздохнул я.
– Что теперь светит Вейреру за столкновение со стражами порядка? И за то, что он кого-нибудь из них прикончит?

– Ничего, - пожал плечами чёрт.
– Дроу невиновен. Стражи порядка напали на него сами, без объяснения причин и предупреждения, так что он был в своем праве.

– Теперь я понимаю, почему вы так долго добирались до трактира, - фыркнул я.
– Дрались на каждом шагу?

– Что-то вроде этого, - небрежно отмахнулся Мэртокс.
– А ты как?

– Не спрашивай!
– скривился я.
– Пошли лучше завтракать.

– Хорошая идея, - оживился чёрт.
– Эй, хозяин, тащи что-нибудь мясное. И вина холодного давай. Нашему другу после боя наверняка захочется выпить.

– Скажи уж лучше, напиться, - ядовито поправил Мэртокса появившийся на пороге Вейрер.
– Достали меня уже эти ревнители традиций! Хозяин, мне тоже чего-нибудь мясного давай. И салата. Побольше.

– Каких традиций?
– не понял я, отодвигаясь и освобождая место за столом для дроу.

– Да видишь ли, Андрей, наш драгоценный Вейрер забыл нам кое о чем рассказать, - ядовито поведал Мэртокс. Перворожденный насупился.
– Оказывается, симпатичный рисуночек на его щеке - это особо отвратительное клеймо, значение которого знают все, кто общается с эльфами. И согласно одной милой традиции, принятой во множестве миров, в том числе и здесь, существо с подобным клеймом следует уничтожить.

– Мило...
– поперхнулся я.
– Так ты теперь вне закона?
– обернулся я к дроу. Тот отрицательно покачал головой.

– Закон меня уже наказал, поставив это, - коснулся своего клейма Вейрер.
– Но теперь любое существо, считающее себя оскорбленным тем, что я вообще живу на свете, может бросить мне вызов. И убить в бою. И никому ничего за это не будет. Я приговорен. Но, к счастью, вряд ли найдется достаточно умелый палач, чтобы привести этот приговор в исполнение.