– Нож-то зачем? – поинтересовался Фыф. – У тебя свой имеется, длиннее в три раза.

– Пусть будет, – коротко ответила Настя. – Хороший нож никогда лишним не бывает…

Они уходили на север. Немногие вышли их провожать – у людей было слишком много неотложных дел, за которыми быстро забываются оставшиеся в прошлом битвы и чужие подвиги. Потому в спину троице, уходящей вдаль мимо развалин Исторического музея туда, где в утренней дымке плавали руины величественных зданий, с площадки Угловой башни смотрели лишь двое. Отец Филарет и мальчик Илья, который твердо решил на следующий год проситься отроком в дружину.

– Пойдем уже, – сказал Хранитель Веры, когда старые глаза перестали различать фигуры уходящих.

– Погоди, погоди, отче, – попросил мальчик, вглядываясь в даль.

– Что там?

– Не поверишь, отец Филарет, но я видел, как из разрушенного коллектора Неглинки выскочила большая белая крысособака и подбежала к дядьке Даниле. А он не только не убил ее, а погладил по голове. И она пошла рядом с ними.

Старик улыбнулся, покачал головой и ничего не ответил. То ли решил, что мальчик сам решил сочинить новую сказку, то ли знал немного больше, чем остальные, но просто не хотел говорить. Людям свойственно считать быль сказкой, так пусть верят в сказки. На то они и люди.