— Почему же, папа? — преувеличенно-наивным тоном спросила Лекси.

— Потому что я так приказал. И если кто-то из вас посмеет ослушаться меня, кнута вам не миновать, можете быть уверены! Даже смотреть в его сторону не смейте! Дважды повторять я не буду. Все ясно?

Плотно сжав губы, Лекси злобно посмотрела на отца. Конечно, она не подчинится ему, но сейчас было лучше промолчать.

— Ты что, опять пила сегодня? — вдруг спросил Макс, заметив затуманенный взгляд дочери. Его глаза загорелись гневом: он давно уже подозревал, что Лекси почти ежедневно употребляет спиртные напитки. Давно, давно надо было приструнить ее! Теперь же вся надежда на то, что найдется муж, который сумеет взять ее в кулак — самому с ней уже не справиться. А какому мужчине захочется взять в жены такую злобную ведьму?

— Нет, — ответила Лекси и, бросив на отца уничтожающий взгляд, ушла в дом, едва подавляя желание громко хлопнуть дверью.

— Ну что, вы с Уорреном наконец назначили день свадьбы? Или нет? — Макс повернулся к Силии. Летиция между тем быстрым движением спрятала за своей книжкой стакан Лекси.

Разговоры о свадьбе давно опротивели Силии, но лгать отцу, тем более сейчас, она не осмелилась.

— Еще нет, папа, — робко ответила Силия, не поднимая глаз.

— Тогда я советую тебе поспешить. Тебе двадцать два года. Самое время рожать детей. Мне нужен внук, ясно? Твоя мать в твои годы уже произвела троих.

«Произвела! — со злобой подумала Летиция. — Говорит обо мне, как о племенной кобыле!» Она уловила в словах мужа оскорбительный намек на то, что как женщина и личность никогда не имела для него никакой ценности, и внезапно с необычайной остротой почувствовала, что ненавидит своего мужа.

Силию же ужасала одна мысль о родах. Когда-то, когда ей было двенадцать, она случайно увидела роды у туземной девушки. Конечно, те роды выдались особенно трудными, а Силия была очень впечатлительным ребенком, но все же Силия твердо знала, что никогда не сможет пойти на это.

— Да, отец, — тихо ответила Силия и пошла в дом.

— Ума не приложу, что в голове у этой сумасбродной девчонки, — угрюмо пробормотал Макс, расхаживая по веранде.

Прошло несколько мгновений. Летиция внимательно смотрела на мужа.

— К чему весь этот шум о Джордане Хейле? — спокойно спросила она. Летиция была почти уверена в том, что Макс не ездил в Эдем или, во всяком случае, не видел там Евангелину.

Макс остановился:

— Хейл явился сюда и думает, что все здесь изменит! Слюнтяй, молокосос, весь в своего бесхребетного либерала-папашу! Тоже, видно, собрался заигрывать с канаками. Он сказал мне, что собирается платить им столько же, сколько и европейцам, черт подери!

«Самое время, чтобы...» — едва не сказала Летиция, но слова эти застряли на языке. Макса тем временем прорвало, и Летиция, уже предчувствуя его бесконечные злобные разглагольствования, ощутила ноющую боль в голове.

— А ты, ты-то хоть понимаешь, к чему это приведет? Чем все это кончится для нас? — рычал Макс, расхаживая по веранде. — Да он ослеп, этот Хейл! Мы же не сможем платить столько нашим рабочим! А там дойдет до того, что и черномазые ублюдки взбунтуются. Только этого нам не хватало!

Услышав грубое ругательство, Летиция сжалась, но промолчала. Она чувствовала отвращение к Максу, когда он начинал говорить на уличном языке, и не разделяла его взглядов, но давно уже научилась держать при себе свои соображения. Неожиданно Летиция снова вспомнила Катэлину Хейл. Да, Катэлина никогда не боялась возражать ему, и Макс даже прислушивался к ней.

— Насколько я понимаю, ты поссорился с Джорданом? — подавив негодование, спросила Летиция.

— Я ехал к нему в Эдем с лучшими намерениями. Ясно только одно — он приехал, чтобы мутить здесь воду. Это я сразу понял! Только для этого он и здесь! И я не хочу, чтобы ты имела с ним какие-либо дела. А если он посмеет явиться в мой дом, ты должна выставить его.

— Я не собираюсь быть столь невежливой с нашим ближайшим соседом. Когда его родители были еще живы, ты сам проводил немало времени в Эдеме.

Макс понял намек Летиции. В прошлом Катэлина Хейл была причиной многих бурных сцен в семье Кортленд.

— Он угрожал мне, Летиция.

— Как именно?

— Не важно как. Слушай меня и делай, как я тебе говорю. И, черт возьми, перестань пить! Мало того что девчонки отбились от рук, так и ты еще каждый день шалеешь от рома! — рявкнул Макс и ринулся вниз по ступенькам, видимо, намереваясь сейчас же растерзать Джордана Хейла.

— Выйдя за тебя, запила бы любая, — пробормотала Летиция, едва сдерживая слезы обиды и гнева. Взяв бутылку, она решительно наполнила стакан.

Летиция внезапно почувствовала острую горечь при мысли о том, как пусто и бессмысленно ее существование. Она нежно любила своих дочерей, но мысль о муже наполняла ее душу невыразимой тоской. Странно было вспоминать теперь, сколь счастливыми были первые годы ее замужества, полные забот, когда они вместе трудились не покладая рук. Достигнутый успех принес Летиции лишь отчуждение и одиночество.