— Добрый вечер! — сказал Джордан, вылезая из гамака. Женщина вздрогнула. — Довольно поздно для светского визита, не так ли, мисс Кортленд? — продолжал Джордан. Голос его прозвучал довольно насмешливо и не слишком дружелюбно.

Лекси Кортленд, прищурившись, посмотрела на появившегося на веранде Джордана.

— А, это вы! Что же, доброй ночи, мистер Хейл. Да уж, худшего времени для прогулки по вашим полям не придумаешь! — беззаботно и кокетливо воскликнула Лекси, явно не собираясь извиняться за поздний визит. Слова ее, по-видимому, относились к мокрой вскопанной земле, густо перемешанной с острыми стеблями тростника, доставившей ей на ее пути столько неприятностей. Другого тона, подумал Джордан, ожидать от Александры Кортленд и не приходилось.

— Да, сейчас не самое приятное время для пеших прогулок, — иронически ответил ей Джордан. — Между прочим, за последние дни мы разорили тут множество змеиных гнезд и крысиных нор. И пауков здесь тоже хватает.

Лекси вскрикнула от испуга. В теплом ночном воздухе прошелестел ветерок, и Джордан ощутил сильный и резкий аромат ее духов, которыми она, видимо, пыталась придать себе большую утонченность и привлекательность.

— Нанести визит соседу можно и в более подходящий момент, Александра, — сказал Джордан уже более суровым тоном.

Лекси рассмеялась, презрительно приподняв брови.

— Я знаю. Но мне что за дело? Я никогда не придерживалась никаких дурацких правил.

Многозначительность ее тона не ускользнула от внимания Джордана, и он подумал, что слухи о похождениях Александры Кортленд, по-видимому, не так уж сильно преувеличены. Все же Джордан не мог не изумиться, глядя, как Лекси, присев на край веранды, приподняла до коленей подол платья, сняла ботинки и преспокойным образом начала растирать болевшие ступни. При этом она, слегка склонив голову, поглядывала на Джордана — темные глаза ее озорно поблескивали, полные алые губы были соблазнительно приоткрыты. Джордан подумал, что Лекси отлично осознает свою женскую привлекательность и, видимо, твердо вознамерилась использовать ее по прямому назначению. Лекси же совершенно не понимала, что сейчас Джордан мысленно сравнивает ее с опытными городскими женщинами: рядом с ними Лекси выглядела неотесанной и неопытной деревенщиной. Она бы могла, пожалуй, рассмешить его, если бы не ненависть к ее отцу и не отвращение, которое вызывали у него ее неумелые и вульгарные приемы обольщения.

— А я никак не пойму, как вы узнали меня? — осведомилась она тоненьким голосом. — Мы так давно не виделись, что... Я была тогда совсем девчонкой... ножки тоненькие, как спички... ни груди, ни фигуры. И целый миллиард веснушек! — Она усмехнулась, потянулась, выгнув спину, и продемонстрировала ему очертания своего полного бюста. Густая грива волос рассыпалась по ее обнаженным плечам.

«Наше детство было таким безоблачным и счастливым, — думал Джордан. — И все изменилось той ночью. Пришел Макс со своей грязной ложью, и сердце отца не выдержало».

— Я помню ваши кудряшки. Они очень шли вам... вашей разнузданной и возбудимой натуре. И, кажется, вы совсем не изменились, скорее наоборот. Пожалуй, только вы могли так бесстыдно явиться в это время. Насколько я наслышан о вас, ваша репутация...

Глаза Лекси на мгновение расширились от возмущения, но она тут же весело рассмеялась:

— Надо будет передать эти слова Силии.

— Какие слова? О вашей репутации? Или то, что я сказал о ваших кудряшках? Или о вашем бесстыдстве?

— Силия знает, что я дерзкая девушка. И всем известно, что в этом мой шарм.

Наглость этих слов поразила Джордана. Он признался себе, что никогда не слышал ничего подобного. Такое нахальное бесстыдство было редкостью даже среди самых отчаянных из его знакомых.

— Я передам слова о кудряшках. И о моей разнузданной и возбудимой натуре, — весело добавила она.

— Не припомню, чтобы у вашей сестры были такие же кудри, — сказал Джордан.

— Никаких кудрей у нее никогда не было, — презрительно фыркнула Лекси. — И цвет волос у нее, как... помои. Мои волосы отражают мою индивидуальность. Ну а ее... наверное, тоже.

— Сравнения у вас довольно грубые, — едва сдерживаясь, процедил Джордан, физически страдая от необходимости выдерживать в разговоре с этой злобной и самовлюбленной девицей, настоящей дочери своего отца, тон гостеприимного и любезного хозяина. — Вижу, сестринской любовью вы не слишком обременены.

— Нисколько! Для этого мы с ней слишком разные!

— Возможно, это и к лучшему. Такой маленький город, как Джеральдтон, просто не вынес бы двух таких, как вы. Верно ли я понял, что Силия столь же непредприимчива, как и некрасива?

— Вы очень точно описали ее. Между прочим, я уверена, она просто жаждет дать себе волю и немного побеситься, но... для этого у нее никогда не хватит пороху. Сидит себе в углу, натянула трусишки по самые уши... а вот я, — томным шепотом прибавила Лекси, — не прочь раздеться. Особенно в такую жару.

Джордан опустил глаза. Взгляд его случайно упал на ее все еще приоткрытые ноги. Сейчас он испытывал сильнейшее желание сказать, что ее откровенные намеки отвратительно вульгарны.

Лекси с удовольствием проследила за его взглядом и усмехнулась, ошибочно приняв его сдержанность за тщательно подавляемое желание.