Идея органического вживания в быт крестьян на новом витке народничества сосуществовала с радикальными революционными идеями, практическим выражением которых стал неуклонный антиправительственный террор (деятельность обществ "Земля и воля", 1876–1879, а затем – "Народная воля", члены которого А. И. Желябов, В. Н. Фигнер, С. Л. Перовская и др. призывали к свержению самодержавия и установлению народовластия). Вторая политическая организация, также вышедшая из недр "Земли и воли" – "Черный передел" (В. Г. Плеханов, В. И. Засулич, О. В. Аптекман и др.) – придерживалась более умеренных позиций и продолжала разрабатывать пути решения крестьянской проблемы на началах социальной справедливости и гражданского равенства.

Два крыла народничества: либеральное, преисполненное верой в спасительную роль коллективного бытия крестьян – общину, и радикальное, идеологи которого М. А. Бакунин, П. Л. Лавров, П. Н. Ткачев вели интеллигенцию к мысли о правомерности террористических действий, закончившихся убийством Александра II 1 марта 1881 г., – одинаково были несостоятельны в социально-политическом отношении, чего нельзя сказать о нравственном потенциале их интереса к народу. В этическом смысле итогом народничества стали не только передовое общественное умонастроение, не только особое литературное течение, но и необычайно высокий уровень духовных исканий в сочинениях крупнейших писателей современности: М. Е. Салтыкова-Щедрина, Л. Н. Толстого, Н. А. Некрасова, Ф. М. Достоевского и др.

Вечные вопросы жизни, "пробным камнем" для решения которых сделалась проблема крестьянства, обусловили неоднородное единство литературы 70-х годов: стирание жанровых граней, сильный автобиографический, "исповедальный" компонент ("болезнь совести", "болезнь мысли", согласно формулам Г. И. Успенского), тяготение к "статистике быта", осмысленной в формах критики и публицистики, не отвергающими и художественную образность. В литературоведении замечено, что писатели-семидесятники стремились "избежать специализации знания, разрушающей единство человека и окружающего его мира…". Они отдают себе отчет в том, что "границы критики и литературы, так же как границы науки и искусства, становятся чрезвычайно подвижными, взаимопроницаемыми. Салтыков-Щедрин сравнительно редко обращался к чистой критике, как это было в 60-е годы; его беллетристические циклы и даже роман "Господа Головлевы" пестрят вкраплениями критических высказываний…".

"Чистая критика", "чистая публицистика" и "беллетристика", возможные в творчестве Достоевского в 60-е годы, теперь стремятся слиться в синтетическое единство "Дневника писателя". В середине 70-х годов Михайловский создает полубеллетристические, полупублицистические, социально-философские циклы "Записки профана", "Вперемежку", "Из дневника и переписки Ивана Непомнящего".

Вокруг ведущих журналов группируются лучшие силы современной критики и литературы. С 1868 г. "Отечественные записки" возглавляют Н. А. Некрасов, М. Е. Салтыков-Щедрин, Г. З. Елисеев. В журнале "Дело", продолжающем традиции "Русского слова", проводится демократическая программа его издателей – Г. Е. Благосветлова и Н. В. Шелгунова. Ясно выраженное общественное лицо отдельного писателя, критика и шире – журнала становится обязательным условием его признания, серьезного интереса к нему со стороны широкой публики. "Односторонность" (Н. Н. Златовратский) народнических устремлений не исключает, а, скорее, предполагает обращение к многообразному кругу проблем, к поискам общечеловеческих (а не только политических) глубинных решений. Поэтому на страницах "Отечественных записок" встретились Г. И. Успенский и А. Н. Островский, В. А. Слепцов и А. Н. Плещеев, Н. Н. Златовратский и С. Я. Надсон.

Еще более полемически острой стала позиция ведущего критика "Отечественных записок" М. Е. Салтыкова-Щедрина. Его статьи "Благонамеренные речи", "Напрасные опасения", "Насущные потребности литературы", рецензии на произведения современных авторов (так называемые антинигилистические романы, сочинения сатириков-обличителей либерального толка, новые разновидности "натурализма") нацелены на то, чтобы обрушиваться на эти явления "с высоты общечеловеческого и своего личного достоинства" (С. Н. Кривенко). К произведениям "без тенденции" (романы Л. H. Толстого, Ф. М. Достоевского, И. С. Тургенева, И. А. Гончарова) в основном обращались другие критики: Н. К. Михайловский, А. М. Скабичевский, М. К. Цебрикова. Народная тема в литературе интересует Щедрина как социолога, общественного деятеля и как писателя, анализирующего разные способы освещения и подхода к этой теме. Между повестями Д. В. Григоровича и рассказами Н. В. Успенского пролегает эпоха, но художественно тема крестьянства – ни в сентиментально-идиллическом, ни в грубо-обнаженном выражении – по его мнению, не является исчерпанной. Единственно правомерным в данное время признается жанр романа: "главным действующим лицом и главным типом" в нем явится "целая народная среда". Щедрин приводит в пример роман Ф. М. Решетникова "Где лучше?", который, при всех недостатках, доказал собой, что "русская простонародная жизнь дает достаточно материала для романа".

Критические выступления идеолога народнического направления Н. К. Михайловского (1842–1904) и его сподвижника (хотя и во многом самостоятельного) А. М. Скабичевского (1838–1910) подтвердили мысль Н. Н. Златовратского: "новое" в 70-е годы "заключается… не в том, чтобы абсолютно не было известно ранее…" Учение Михайловского о "типах" и "степенях" развития личности и целых общественных формаций, опираясь на философию позитивизма, подводило к выводу о том, что "по типу" первобытный строй и современная крестьянская община выше превосходящего их в "степени", но ущемляющего личность цивилизованного общества. В переломную эпоху народ терзает осознание собственной "бесчестной слабости"; для дворян более значима не проблема "чести", а проблема "совести", поэтому и в литературе появляется группа "кающихся дворян". Иногда к ней причислялись писатели, в действительности не вполне отвечающие данной теоретической концепции, например Г. И. Успенский, переосмысленный критиком в духе стандартов, отвечающих его народнической доктрине.

Разночинцы, по мнению Михайловского, несут в себе идеальное сочетание "совести" и "чести": их значимость – в "новой точке зрения, которая состояла в подчинении общих категорий цивилизации идее народа". Решительно разошелся критик с Н. А. Добролюбовым и поддержавшими его народниками-современниками в оценке творчества И. С. Тургенева как "специалиста по части "уловления момента",… изобразителя "новых людей"". В тургеневских образах Михайловский увидел и оценил не исторические, а вечные типы – это гамлеты, донкихоты и "волевые" натуры, к которым принадлежат Инсаров и Базаров.

В 70-е годы написаны программные статьи Михайловского, раскрывающие "формулу прогресса", а также "Десница и шуйца Льва Толстого", "Вольница и подвижники"; с 1872 г. он вел в "Отечественных записках" литературно-общественные обозрения, имеющие форму "записок", "литературных заметок" и других маргинальных жанров, калейдоскопически отразивших в себе живую картину современности.

А. М. Скабичевский, в свою очередь, с полным основанием считал себя "семидесятником". Несмотря на известную ограниченность, связанную с ориентацией на народническую идеологию, его статьи о Г. Успенском и писателях-народниках, Л. Толстом, обобщающий цикл "Сорок лет русской критики", написанные в данный период, внесли свой вклад в развитие отечественной прогрессивной критики.