Нелл напряглась.

— Если такая, как ты, явится ночью в спальню к мужчине, он может подумать, что материализовалась его мечта, — тихим голосом продолжал говорить Саймон.

Ей стало не по себе.

— Убери от меня свои руки, — прошипела она.

— Я бы убрал, но после сегодняшнего тяжелого дня мне трудно подчиняться чьим бы то ни было приказам. Представь: некий злодей сломал тебе жизнь, а в довершение всего в твой дом является дочь этого самого злодея и собирается прострелить тебе голову.

Он явно имел в виду ее, Нелл. А ее отца называл злодеем.

— Я никогда его не знала и не имею к нему никакого отношения, — торопливо проговорила она.

Саймон приложил палец, горячий и твердый, к ее губам, заставив замолчать.

— Тсс! — тихо прошептал он, словно успокаивая ребенка. — Это не имеет никакого значения. Ты и есть ответ на все вопросы. И ты назвала меня извращенцем… Не хотелось бы тебя разочаровывать.

Изумленная Нелл смотрела, как он медленно наклоняется к ней, чтобы поцеловать. Отлично! Это шанс ударить его коленом в пах!

Однако он снова взял ее рукой за волосы и так крепко прижал к себе, что Нелл не могла даже шевельнуться, не то что нанести удар. Когда его губы коснулись ее рта, она оскалилась почти по‑звериному и даже щелкнула зубами. Саймон со смехом отшатнулся.

— Я откушу тебе язык, — предостерегающе прошипела Нелл.

— Неужели? Разве ты не должна сейчас молить меня о пощаде? — иронично поинтересовался он. Казалось, происходящее забавляло его. — Просить, чтобы я не вызывал полицию и все такое?

Нелл на мгновение замерла. Это предложение сделки? Ее тело в обмен на ее свободу?

— Не упусти свой шанс, — многозначительно улыбнулся он и снова наклонился к ней.

Нелл старалась не двигаться, пока его язык медленно ласкал ее губы, прокладывая себе дорогу. Она терпела. Какой дурак откажется от такой выгодной сделки!

Впрочем, его губы оказались… теплыми и мягкими, совсем не такими, как она ожидала. У нее неожиданно закружилась голова. Нет, так не должно быть! Ей уже приходилось отбиваться от мужских поцелуев. И всегда это были грубые и неловкие попытки пожевать или раздавить ее губы, после которых хотелось вымыть рот. То, что происходило теперь, было до странности приятно и…

— Ну как? — шепотом поинтересовался Саймон, слегка отстраняясь от ее лица.

— Пошел вон, — пробормотала она, из последних сил стараясь быть грозной и неприступной.

В ответ он только рассмеялся и снова прильнул к ее губам.

«Станет он звать полицию или нет?» — мелькнуло в ее голове. Может, ей удастся умаслить его и он смягчится? Будь что будет! Нелл смело разомкнула губы и ответила на его поцелуй.

Саймон издал приглушенный стон удивления и еще плотнее прижался к ней всем своим мускулистым телом. Он был выше на целую голову, но ей было удобно целоваться с ним, потому что он наклонился к ней. Его губы были горячими, умелыми, дерзкими. Его руки с сильными длинными пальцами медленно, словно крадучись, двигались по ее спине все ниже и ниже, туда, где пульсировала горячая кровь. То легкие, то настойчивые массирующие движения его пальцев вызвали в ней жаркую волну почти животного удовольствия. Ей несказанно нравилось ощущать близость сильного обнаженного мужского тела, и еще этот поцелуй… Почему бы нет? Разве у нее есть какой‑то выбор?

Трепет в самом низу ее живота становился все ощутимее. Она была готова отдаться Саймону, и пусть он делает с ней все, что захочет.

Но строгий внутренний голос велел ей сначала оговорить все условия.

С трудом разомкнув его объятия, она торопливо произнесла:

— Обещай, что отпустишь меня, если я сделаю это для тебя.

От этих слов Саймон застыл на месте, словно она его чем‑то напугала, потом решительно отстранился. В его серо‑зеленых глазах, обрамленных густыми темными ресницами, отражался лунный свет. Нахмурившись, он пристально смотрел на нее. Было очевидно, что слова Нелл пришлись ему не по душе.

— Увы, — произнес он наконец, — произошло недоразумение. Я так не хочу.

На следующее утро Нелл проснулась в самом дурном расположении духа. Ее взбесило, что спальня оставалась запертой снаружи и никто не откликнулся на ее вопли и удары в дверь. Зря она не пристрелила этого высокомерного мерзавца вчера. Мир был бы благодарен ей за избавление от него.

Но больше всего ее раздражал тот факт, что она спала как младенец, вместо того чтобы ворочаться с боку на бок после плачевного исхода ее предприятия. Постель оказалась такой мягкой, широкой — настоящий рай! Подушки были набиты чистым пухом, толстый матрас не издавал ни звука — хоть прыгай на нем до потолка. Поэтому Нелл заснула безмятежным сном. Вернее, сном безмозглой дуры. Только теперь до нее дошел весь идиотизм ситуации. Ей стало по‑настоящему страшно. Замок закрывался снаружи, и пока она спала, Сент‑Мор мог беспрепятственно войти в спальню и сделать с ней все, что заблагорассудится.

Нелл ходила взад‑вперед по комнате. Ее все больше и больше разбирала злость. Совсем рядом, за пару кварталов отсюда, голодали и мучились бедняки. Это были хорошие люди, женщины, работавшие от рассвета до заката, дети, никого не просившие их производить на свет. А здесь, в Мейфэре, дома были полны никчемной роскоши: вышитые мягким шелком тонкие простыни; причудливые столики для умывальных принадлежностей, вырезанные из темного дерева, с отполированной поверхностью; плотные шелковистые портьеры небесно‑голубого цвета. Стены спальни были обиты бархатистыми на ощупь гобеленами.