Но, с другой стороны, судьба была милостива к Елкину – несчастья скатывались с него как с гуся вода.

Шахматы нашла буфетчица тетя Зина. Она так и не поняла, что делали деревянные фигурки рядом с картофельным пюре, и чуть было не начала продавать их как миниатюрные пирожные.

Учителя никак не могли поверить тому, что когда-то поставили Елкину двойки, сетовали на плохое зрение и переставляли эту оценку строчкой выше – двоечнику Ежову.

И наконец перед городской контрольной по математике учитель отдал свои очки Максиму у обоих было плюс два, а сам вместо того, чтобы, как обычно, читать научную фантастику, пристально смотрел на класс, чтобы никто не списывал.

Сам Максим как будто не замечал этих мелких неприятностей, был по-прежнему приветлив и улыбчив.

Но одному человеку это очень не нравилось.

Лиза собирала учебники в рюкзак, когда к ней подошла Туся и виноватым голосом начала:

– Слушай, пойдем домой вместе, мне нужно с тобой поговорить.

Лиза мельком взглянула на нее, однако успела заметить, что, несмотря на подавленный вид и виноватый голос, Туся как обычно безукоризненно накрашена и ее каштановые волосы тщательно уложены.

– Кажется, ты не очень-то нуждалась в моей компании когда мне объявили бойкот. – Лиза не хотела ее упрекать, вообще не хотела с ней говорить, но слова эти сорвались сами собой.

– Если бы ты знала, Лиза, как я сама страдаю от всего того, что сделала! – Туся попыталась взять Лизу за локоть, но та отдернула руку.

– Не думаю, что мне это нужно знать, – отрезала она и пошла к выходу.

Но Туся не отставала от нее ни на шаг.

– Понимаешь, Лиза, говорят, что лучше отпустить девять преступников, чем казнить одного невинного человека. Выслушай меня!

Лиза остановилась.

– Говори, если тебе есть что сказать. – Лиза старалась казаться спокойной и невозмутимой. Только постарайся не врать, потому что у меня аллергия на твою ложь.

– Хорошо, – начала Туся, – это действительно я взяла твой дневник. Но я всего-навсего хотела быть ближе к подруге. Мы же с тобой единое целое! Меня оскорбляло, что у тебя есть от меня какие-то тайны.

– А с Егором ты тоже единое целое? Зачем ты отдала дневник ему? – Едва Лиза произнесла это имя как ее показное спокойствие улетучилось.

– Не отдавала я! Он просто заходил ко мне домой за кассетами, а потом смотрю – нет нашего дневника!

– Моего дневника, – поправила Лиза.

– Ах, ну да, твоего дневника. И я побоялась признаться, что это из– за меня дневник попал к нему, боялась потерять твою дружбу…

Казалось, еще немного и Туся заплачет. Так плачут крокодилы после сытного обеда, и эти слезы способствуют процессу пищеварения.

– Почему я должна тебе верить? – грустно спросила Лиза.

– Потому что я могу доказать тебе свою искренность. Могу доказать, что хочу стать другой, что устала интриговать!

– И как же это можно доказать? – удивилась Лиза.

– Я признаюсь тебе в том, на чем меня не поймали, – решительно сказала Туся.

– Ты ограбила банк или убила кого-нибудь из первоклашек?

– Почти, – кивнула Туся. – Это я виновата во всем, что случалось с Елкиным.

– Как? И очки, и шахматы, и двойки – это все твоих рук дело?

– Да, и это только те дела, которые получились, – тихо сказала Туся.

– Как ты могла?

– А как он мог разлучить меня с моей лучшей подругой? – в свою очередь спросила Туся. И между прочим, он не такой хороший, каким хочет казаться. Все его поведение – сплошное притворство. Поверь мне, я знаю, что говорю. Я должна была ему отомстить, но теперь жалею обо всем, что сделала, потому что это еще больше отдалило меня от тебя.

И с этими словами Туся кинулась Лизе на шею.

– Я знаю, что я – не самый лучший человек на земле! – рыдала она. – Может быть, я даже совсем не заслуживаю хорошего отношения! Но мне теперь… мне теперь так плохо, и ты не можешь от меня отказаться!

Лиза сама любила поплакать, но очень боялась, когда это делали другие. И потом, история с дневником изрядно ей надоела. Побывавший в чужих руках дневник больше не представлял для нее ценности.

– Хорошо, Туся. Мир. Но только с одним условием.

– Я согласна, – восторженно посмотрела на нее Туся, – согласна на любые условия!

– Ты должна все рассказать Елкину, – строго сказала Лиза.

– Хорошо, – закивала Туся, – обязательно при случае расскажу.

– Не при случае, а сегодня. Надеюсь, тебе не надо к врачу?

Помирившиеся подруги уже приближались к дому Елкина, как вдруг увидели нечто, что заставило их ускорить шаг.

Максим Елкин лежал на асфальте, прямо около крыльца своего подъезда. Лицо его было в крови, но разбитые очки по-прежнему оставались на носу.