– Бедняга, – пробормотал Хью.

– Теперь все будет иначе, – горячо вмешался Артур. – Король Ричард не даст им передышки. Он возьмет Акру, как он взял крепость Тайебур, когда все считали, что это невозможно.

– Верно, – сказал Дени. – Я был рядом с королем и видел его в деле. Я слышал, как он говорил на совете прелатов и лордов, что разгромит неверных, вместо того чтобы заключать с ними перемирия. И он так и сделает, если это вообще возможно.

Дени говорил довольно решительно, чтобы поддержать Артура, а не потому, что так думал. Но не успел он закончить, как его сердце дрогнуло: он заметил бессмысленный взгляд Иво, устремившийся на него.

– О да, без сомнения, – сказал Иво. – Но посмотрим, что вы скажете, когда поживете здесь немного, сэр. У вас только двадцать пять галер, не так ли? И, боюсь, не очень много припасов в трюмах. Ну да ладно, я должен идти. – Он с трудом поднялся на ноги. – Ты поймешь, Хью, что эта война несколько отличается от обычных войн. И это совсем не так весело, как вы думаете. Я еще увижу вас, да?

– Где мне найти тебя?

– Именно сейчас я, пожалуй, не у дел, – сказал Иво. – Король Филипп предложил кругленькую сумму денег тому, кто пойдет к нему на службу, но я не доверяю этому парню. Мне не нравится его рот, откровенно говоря. Скупердяй, не вызывает доверия. Вы случайно не знаете, Ричарду не нужны рыцари?

– Уверен, что он будет рад заполучить тебя, – ответил Хью. – Но с ним ты не особенно разбогатеешь. Он щедр на обещания, но не более того.

– А, ну-ну. Он по крайней мере воин. Возможно, он поведет нас в атаку на лагерь Саладина, и мы в любом случае найдем там что-нибудь съестное. Да, я загляну к вам попозже.

– Обязательно, – сказал Хью. Он проводил взглядом ковылявшего Иво и вздохнул. – Вы ни за что не поверите, – печально промолвил он, – но этот человек некогда был самым большим щеголем во Франции. Целый день сражался на турнире и заботился, чтобы каждый волосок лежал на своем месте. Обычно покрывал позолотой свои шлемы и носил меч с эфесом из чистого серебра. Куда катится мир, я вас спрашиваю?

Артур кусал губы.

– Как Бог мог допустить, чтобы такое случилось с войском Христовым? – взорвался он. – Я не понимаю этого. Вы не думаете, что он преувеличивал?– Он прервался на полуслове, ибо достаточно было один раз потянуть носом, чтобы убедиться, что ничего не придумано.

– Бог? Что вы знаете о Боге? Это дело рук дьявола, – сказал Гираут.

Они забыли о нем. Он стоял, понурившись. Руки его повисли вдоль тела, в глазах появилось странное, бессмысленное, отсутствующее выражение. Волчья ухмылка приподнимала углы его рта, обнажая зубы.

– Воинство Христово? – выдавил он надтреснутым голосом. – Адское войско, вот что это такое, сражающееся во имя дьявола. Я понял это сразу, как только почуял запах. Да вы только посмотрите на них.

Хью молниеносно рванулся вперед, схватил его за руку и резко повернул к себе. Выражение лица Гираута тотчас изменилось; он будто пришел в себя и вновь принял обычный свой дерзкий вид, хотя весь при этом съежился.

– Не бейте меня, благородный сэр, – заныл он.

– Что это такое ты имел в виду? – рявкнул Хью. – Это какой-то новый сорт бесовской ереси? А? Бить тебя? Ты этого не стоишь.

Он отпихнул Гираута с такой силой, что бедняга потерял равновесие и распластался на земле.

– И чтобы мы никогда больше не слышали подобных разговоров, – сказал Хью. – Бедный старый Иво и другие ребята… голодают… ползают вокруг в поисках отбросов и надрываются изо всех сил, сражаясь с чернявыми. Не смей так говорить о них, дружок, или я в два счета вырву твое сердце.

Он весь побелел от гнева и от усилий совладать с собой. Дени смотрел на поверженного человека, и ему стало тошно от отвращения, смешанного с жалостью.

– Довольно, Хью, оставь его в покое, – сказал он. – Поднимайся, Гираут. Вернись к своему делу и помалкивай.

На лице Гираута мелькнула, словно вспышка молнии, откровенная злоба. Потом он кое-как поднялся на ноги, льстиво улыбаясь и кланяясь, и сказал плаксивым голосом:

– Достойный господин, благородный рыцарь, дорогой сеньор, простите меня, я всего лишь жалкий бедный менестрель, который слегка тронулся умом от перенесенных бедствий. Я буду нем, милорд. Больше ни гу-гу. Вы не услышите больше от меня ни слова… Конечно, если только ваша светлость не пожелает, чтобы я спел. – И он принялся разворачивать вторую палатку.

– Думаю, я понял, что Гираут имел в виду, – сделав над собой усилие, промолвил Артур. – Хотя мы называем себя пилигримами, мы преисполнены греха, и потому штурм города не может быть легким; он должен быть так же труден, как и преодоление самого греха. Таково испытание, посылаемое нам Господом.

Хью стоял, широко расставив ноги, засунув за пояс большие пальцы рук, набычившись, и пристально смотрел на Артура. Потом сказал грубо:

– Заткнись.

В молчании они ставили палатки и убирали свое имущество. Гираут отправился на поиски дров для костра, тогда как Дени напоил коней. Хью сходил к королевскому шатру и договорился, что они будут питаться из общего котла с несколькими другими рыцарями, начиная с завтрашнего утра. Артур же нашел складские строения, расположенные вдоль берега, и заплатил каким-то людям, чтобы те принесли запас сена для лошадей. Оно было плохо уложено в тюки и подмокло во время морского путешествия, но животные обрадовались и этой пище. Гираут развел слабенький костер из хвороста, щепок и кусков сухого навоза и приготовил котелок гороховой похлебки, которая была довольно сытной, хотя и не очень вкусной.