Какое-то время деревня напоминала бедлам. Ругаясь и проклиная, люди с угрозой сгрудились вокруг белого гиганта, который боролся против них голыми руками, хватая врагов и швыряя в других или используя тело одного из них, как дубину, чтобы сбивать на землю тех, кто нападал на него.

Вокруг клубка дерущихся бегали собаки, лая и визжа, а женщины и дети кричали, подбадривая мужчин. Тарзан медленно пробивался к одной из стен деревни.

Стрелок Патрик видел всю сцену с вершины скалы.

– Толпа убьет его, – сказал он громко. – А этот парень здорово дерется, я это сразу понял.

– Да, господин, – охотно согласился Обамби.

– Заткнись, – сказал Стрелок.

Он поднял на плечо приклад своего «томпсона» и нажал на гашетку.

Раздались крики и проклятия раненых и испуганных людей, пронзительные вопли женщин и детей. Люди вокруг Тарзана растаяли как снег, ища спасения в своих домах или бросившись к оседланным лошадям.

Капиетро и Стабух были среди последних.

Тарзан еще не успел осознать, что произошло, а они уже мчались галопом из ворот деревни.

Стрелок, увидев результат своей стрельбы, остановился, готовый снова обрушить шквал огня, если потребуется.

Он целился в людей, стоявших подальше от Тарзана, боясь попасть в своего подзащитного. Но он был готов рискнуть, выстрелив вплотную с телом гиганта, если надо. Он увидел, что Тарзан стоит в одиночестве на улице деревни, как лев в безвыходном положении, а его глаза ищут объяснения шквала огня, который освободил его.

– Иди сюда, парень! – закричал Стрелок. Человек поднял глаза и мгновенно увидел Денни.

– Подожди, – сказал он. – Я буду через минуту.

Когда воды Чиннерета сомкнулись над головой леди Барбары, золотоволосая Иезабель вскочила и побежала сквозь толпу людей, окруживших камень, с которого жертва жестокого фанатизма была брошена в воду. Она грубо оттолкнула апостолов в сторону, подошла к краю. Слезы текли по щекам, а рыдания сотрясали ее.

Абрахам, сын Абрахама, стоявший прямо на ее пути, первый угадал желание девушки кинуться в воды озера и разделить участь своей любимой хозяйки. Движимый не человечностью, а эгоистичным решением спасти девушку ради той судьбы, которую он уже ей избрал, пророк схватил девушку в тот момент, когда она уже была готова броситься в воду.

Повернувшись к старику, царапаясь как тигрица, Иезабель пыталась освободиться, и ей удалось бы это сделать, если бы пророк не позвал на помощь экзекуторов.

Двое из них схватили ее. Видя, что попытки тщетны, девушка сдалась. Тогда она обратила свою ярость против Абрахама, сына Абрахама.

– Убийца! – закричала она. – Сын Сатаны! Пусть Йегова убьет тебя за это! Пусть проклятия падут на твою голову и на твоих родных! Пусть будут прокляты все те, кто совершил сегодня убийство!

– Замолчи, еретичка! – воскликнул Абрахам, сын Абрахама. – Примирись с Йеговой, так как сегодня вечером ты пройдешь испытание огнем. Уведите ее в деревню, – приказал он двоим, – посадите в пещеру и смотрите, чтобы она не сбежала.

– Вода или огонь, мне все равно! – выкрикнула девушка, когда они потащили ее. – Я уйду с этой ненавистной земли Мидиан и покину дикого зверя, который называет себя ставленником Йеговы на земле.

Когда Иезабель пошла по направлению к деревне под стражей двоих, то жители деревни, идя следом за ней, обрушились на нее с бранью и оскорблениями. Сзади шествовали пророк и апостолы, оставив своих собратьев лежать на земле, корчась в конвульсиях эпилепсии.

Удар о поверхность воды почти оглушил леди Барбару, но ей удалось сохранить работу органов чувств и контроль над умственными и физическими силами, и поэтому даже в таком состоянии она могла осуществить свой план, который вынашивала с того момента, как узнала о судьбе, которую ей уготовил пророк. Она была хорошей пловчихой и ныряльщицей, и погружение в воду на несколько минут не испугало ее. Ее страшил тот удар, который она могла получить при бросании в воду, и то, что она может потерять сознание, не сумев освободиться от сетей. С облегчением она почувствовала, что не беспомощна и смогла достать ножик для того, чтобы разрезать веревки, которые опутывали ее.

Действуя быстро, в соответствии с планом, она разрезала одну веревку за другой, так как камень тянул ее на дно. Единственное слово стучало у нее в мозгу: «Спокойствие».

Если она позволит себе хоть на минуту расслабиться, то погибнет. Озеро казалось ей бездонным, веревки нескончаемыми, нож становился тупее, силы девушки быстро иссякали.

«Спокойствие. Держись».

Легким не хватало воздуха.

«Еще немного. Держись».

Она чувствовала, что теряет сознание, и пыталась пролезть через отверстие, сделанное ею в сетке. Все чувства притупились, почти без сознания она вынырнула на поверхность.

Когда она показалась на поверхности озера, то внимание тех, кто стоял над ней на скале, было приковано к Иезабель, которая в это время наносила удары пророку. Леди Барбара ничего не знала об этом. Ей повезло, потому что люди не заметили, как она выплыла из глубины и держалась на поверхности, невидимая из-за укрытия нависшей над водой скалы, с которой ее бросили в воду. Она очень ослабла.

Благодарение богу, что она обнаружила узкую полоску мели под огромным застывшим куском лавы, маячившей над ее головой.